Дворянин - Роман Валерьевич Злотников

– Кто таков?

– Жабин я. Купец с Ижевска.

– Откуда? – удивился Данька. Это что же – даже из Ижевска в Екатеринбург народ приехал на великого князя посмотреть?! Вот неугомонные-то! Это ж сколько они добирались? Две недели? Или больше? Ну, конечно, если не воспользовались железной дорогой… Нет, пока никаких пассажирских перевозок по ней пока не осуществлялось, ну кроме, так сказать, «литерных», то есть поездов вне расписания типа, того, на котором они приехали сюда, в Екатеринбург от Архангело-Пашийского завода, но это ж Россия! Дал «барашка в бумажке» или ещё как сговорился – и опа! То, чего нет, конкретно для тебя здесь и сейчас уже есть. Тем более что подобное путешествие даже в паровозной будке может оказаться куда комфортнее, чем в самой комфортабельной карете. Во-первых – быстрее, во-вторых, трясёт куда меньше, в-третьих, не душно – ветерок задувает, ну и интересно… И хотя существует строгая инструкция, которую Данька писал лично, запрещающая пускать в будку паровоза посторонних, он прекрасно понимал, что добиться абсолютного её исполнения невозможно. Эвон она на российских железных дорогах и в конце XIX – начале XX века вполне себе имелась – и что? Те же революционеры вовсю с паровозными бригадами катались и в ус не дули. Он прекрасно помнил картинку в учебнике истории – Ленин на паровозе. И даже не одну. На одной он внутри будки кочегару с машинистом мешается, а на другой сам, как машинист, выглядывает из окна паровозной будки. Да и паровоз, на котором он ехал и вроде как даже по пути зашвырнул несколько лопат в его топку, притворяясь кочегаром, до сих пор на Финляндском вокзале стоит в стеклянном павильончике…

Однако из последующего разговора выяснилось, что этот человек-скала приехал не на великого князя полюбоваться либо даже испросить у него аудиенцию по какой-нибудь своей надобности, а вовсе даже напрямую к Даниилу. Он делал свою денежку, закупая у окрестных охотников шкурки и копчёное да вяленое мясо и попутно снабжая их всяким охотничьим припасом. А интерес к Даньке у него возник потому, что он был свояком того самого старшины рудничной стражи Аграфёна, которого Данька и искал и каковой в самых восторженных словах описал ему Данькино «винтовальное ружьё». Сам-то Даниил во всех своих «выездах» обходился пистолетами, потому как ему свободные руки нужны были, но ружьё своё всё равно неизменно брал с собой… Да-да, ту самую винтовку Бейкера под расширительный патрон, с которой он дрался при Ватерлоо. То есть одну из, потому как при Ватерлоо у него их было аж под два десятка… Ну купцу и пришла в голову идея – а ну как начать продавать нечто подобное. Он же с охотниками контачил – знал их нужды, вот и додумался. А когда свояк после осторожных расспросов Даниила сообщил ему, что дело сие довольно сложное – винтовки «аглицкие», пулелейки у них индивидуальные… загорелся идеей взять да и начать выпускать. А чёб не выпускать-то? Оружейный завод у него в Ижевске под боком, к тому же после окончания наполеоновских войн с заказами у оного – худо. Больше стоит, нежели работает… Так что стволы можно заказать там, другие комплектующие – частью там же, а частью у кого другого. А то и свою мастерскую поставить. Тем более что замок у «винтовки» так даже и попроще, чем кремнёвый выходит – ни тёрку, ни державку для кремня, ни полку делать не надо… Так чего бы не собирать этакие «игрушки» под заказ для обеспеченных охотников? Так-то массовым охотникам огнестрел не особенно нужен был – большую часть добычи те через ловушки да капканы добывают, но человек-глыба давно уже хотел влезть в более, так сказать, высокие сферы. Выйти на уровень наиболее обеспеченных клиентов. Только нужно было найти товар, который бы их заинтересовал. Так отчего бы таким товаром не стать «винтовальным ружьям»? Одна засада – капсюли. Никто их в стране, кроме Даниила, не делал. А то, что делала его мастерская, практически полностью расходилось в обеих столицах… Вот он и приехал на переговоры с Даниилом.

Выслушав купца, Данька задумался. Аграфёна он искал как раз для того, чтобы подарить ему «винтовку»… ну одну из. Как раз для этого он о нём и спрашивал на дворе у Демидова. Но купец назвался его свояком. Значит, сам бог велел тому «вступить в дело». Плюс Аграфён среди рудничной стражи был одним из самых доверенных людей Демидова. Недаром тот отправил его сопровождать самого Даниила – ключевую фигуру всего проекта Уральской горнозаводской железной дороги, в которую Николай Никитич влез даже не по локоть, а по плечи… То есть Аграфён вполне мог поспособствовать, чтобы рудничная стража закупила для себя эту винтовку. Конечно, не в дорогом её варианте, как планировал этот человек-скала, но тут уж они со свояком договорятся. То есть рыночные перспективы у подобного дела просматривались неплохие… Осталось решить, нужно ли это ему самому.

– Ладно, помогу вам с этим делом, – сообщил он купцу после короткого раздумья. – Аграфён от меня в подарок получит такую винтовку. Ещё одну передам вам. Для образца. Можете её мастерам отдать, чтобы разобрали и сняли размеры. И капсюли поставлять согласен. Как там дела с их производством и есть ли излишки – пока не знаю, но даже если и нет – на начало торговли что-нибудь да найдём, а так и производство увеличить недолго… Но в вашем деле положите мне долю, – Данька строго взглянул на купца. Тот обрадованно закивал. По нынешним временам доля в деле – гарантия добросовестности партнёра. А Данька с капсюлями для купца лет на пять минимум партнёр ключевой.

– Как украшать ружья будете для богатых клиентов?

– То не беспокойтесь. У меня резчики есть по дереву и моржовому зубу – закачаешься. И запасец оного имеется. Всё в лучшем виде будет!

– А по металлу есть гравёры или инкрустаторы?

– Этого нет… – пригорюнился купец.

– С этим тоже помогу. У меня в знакомцах управляющий Златоустовского оружейного завода Павел Петрович Аносов – так он до своего назначения управляющим в этом году несколько лет работал начальником украшенного отдела этого завода. Напишу ему письмецо.

– Вот за это премного благодарен, – воодушевился человек-глыба.

А бывший майор строго продолжил:

– Но нужно, чтобы ружья ни в чём не уступали самым наилучшим немецким и английским образцам. Я свою