Живые и мертвые - Ярослав Гивиевич Заболотников

Помощь помощью, но весь день походил на пытку. Ни врагов, ни находок. Ни пожрать, ни поболтать. Одни затхлые развалины, где от скуки зевота раздирает рот. Ещё и Шойсу, иномирец, чёрт его дери, строит из себя внимательного наблюдателя, словно понимает больше остальных. Сифтз, сифтз… Что это вообще такое⁈ Что эти странные жесты ладонью должны были донести? Широко зевнув, ассасин зло сплюнул натёкшую в рот воду. Пусть под парусами немало искушений, там хотя бы весело.

Думы Эрминии несло в противоположном направлении. Густафа северянка недолюбливала, его команду из бабников-забулдыг презирала, а сам корабль считала местом убийства, какое она, будучи убийцей, обязана покинуть при первой возможности и никогда туда не возвращаться. Так учили в Храме Войны. Только там не объяснили, как быть, если лучшая подруга напрочь спутывает планы. Но, что гораздо хуже, ничего не говорили про материнство. Когда с первого осознанного вдоха сторонишься всего, что связано с детьми, а фраза «жизнь внутри» подкидывает лишь мысли о червях в заднице, внезапная брюхатость вызывает раздрай.

На душе Шойсу же царило спокойствие. После встречи с хептишикоссой, называемой здесь хептикусом, дроу уже во второй раз убедился, что у нижнего и верхнего миров есть общие звенья. Наверное, их значительно больше. Тем лучше. Обитателям Кальвантийского Грота будет легче освоиться…

Перед странниками, ведущими лошадей под уздцы, затемнели высокие стены. Добротно сложенный из огромных блоков, форт выглядел неприступным. Но стоило пройти вдоль, до квадратной арки, как впереди показались распахнутые ворота. Удивительно толстые, раскрашенные сине-зелёными пятнами лишайника, они пережили несколько столетий штормов. Джон первым понял почему:

— Они что, каменные? — он постучал кулаком по воротине, глухо, точно по стене. — В первый раз такое вижу…

Лайла окинула арку взволнованным взглядом:

— В эпоху Великого Раздора терраманты делали ворота из камня и укрепляли толстым слоем металла. Видите рыжину на краях? Это всё, что осталось от железного окаймления, — она радостно улыбнулась. — Стоящий перед нами форт древнее Эльтарона. По-видимому, здесь мы и развеем неведение в свете истины. Скарги, разведка!

Сидевший на луке седла мефит устремился в сумрак глубокой арки. Вампирша уверенно зашагала следом.

— Нас-то подожди, — кинул Рэксволд. — Дай приобщиться к истине.

Мешая гулкое эхо с запахом сырой земли, странники миновали арку. Белёсость ливня, стиснутая по бокам тёмными стенами, обозначила внутренний двор. Идти вперёд не имело смысла. Где-то там начинался обрыв. Опасный и непредсказуемый, уже забравший в море половину форта.

Осмотр выявил боковые проходы, весьма просторные — лошадей оставлять не пришлось. В каждом обнаружился ряд пустых помещений, где на полах, подобно зеркалам, блестели лужи. Всюду капала вода. По щербатым стенам журчали ручьи. Ни мебели, ни бочек, ни ящиков, ни случайной щепки — как и ожидалось, всё давно сгнило. А что не сгнило, вымыло штормами или растащили люди. Однако недоступное глазу должно было остаться. Если не на первом этаже, то выше, куда путь отрезали завалы.

За полчаса Скарги излетал весь форт — в сознании Лайлы вычертилась его объёмная проекция. Осталось лишь дважды применить комбинированные чары. Для начала вампирша проверила магией самое сухое помещение. Потом же, разместив в нём странников с животными, стала готовиться к финальному аккорду поисков, вместе с каким весь форт за пределами сухих стен охватит магическое пламя — и всё тайное станет явным.

Слаженная работа эйдетической памяти и энергетических потоков требовала запредельной концентрации, особенно когда объект настолько огромен. Спрятав рубины глаз за опущенными веками, Лайла собиралась с силами: стояла с разведёнными в стороны руками, и порой казалось, что она гладит незримый шёлк. На самом же деле в голове вампирши происходила сложная вычислительная деятельность по нанесению огненных координат на ментальную проекцию. Руны на ладонях сияли жёлто-оранжевым, но постепенно набирали красноту, пока не стали ярко алыми.

Рэксволд, выливавший воду из сапог, наблюдал, как вампирша смыкает руки у груди — в тот же миг в дверном проёме вспыхнуло зарево. Лайла подняла веки. Зарево угасло. Вслед за ним в её глазах угасло всё остальное: сосредоточенность, красное свечение и… надежда.

— Потраченный впустую день, — вампирша поникла головой. — Здесь ничего нет.

Сидевший на седле мефит грустно заурчал, а Джон поспешил обнять любимую:

— Вовсе не впустую. Ты успешно опробовала новое заклинание. Мы вычеркнули из поисков одно место. Помылись все.

— На месяц вперёд, — с вялым смешком заметил Рэксволд.

Следопыт же продолжил, но уже шёпотом и на ухо:

— И где бы ещё я увидел тебя в мокром платье? — его рука поднялась по изящной талии и замерла под грудью. — А так, смотрю на тебя издалека и сам себе завидовать начинаю.

Вопреки объявшему душу разочарованию, Лайла нежно улыбнулась:

— Спасибо тебе, — после чего нашла в себе силы приободрить друзей: — Смею надеяться, что завтрашний день будет к нам более благосклонен.

— Куда он денется… — откинув косу на висевшие за спиной мечи, Эрминия направилась к выходу. — Не он, так другой.

— Лучше переждать грозу, — посмотрел на золотистый затылок Джон, но северянка не остановилась. — Здесь сухо и нет окон. Лучше места не найти.

— Ссать тоже тут? — обернулась в дверном проёме Эрминия.

— А… ну… гм… — не найдя что сказать, следопыт понимающе покивал.

— Я с тобой, — направился к выходу Рэксволд.

— На кой ты мне там нужен?

— Мало ли чего.

— Отвали, — вытянутая рука перегородила дверной проём. — Развалины недавно полыхали, как солома в костре. Кто сюда сунется? А сунется — со мной клинки, — взор серо-голубых глаз колол двумя острыми льдинками.

— Ладно, — проворчал Рэксволд. — Далеко не ходи.

— Перегис-с-сифтз, — дал напутствие сидевший на корточках Шойсу: душить свой шипящий акцент он не стал, отчего два слова слились воедино.

— Ага, — сразу обоим кинула Эрминия и вышла.

Ходить далеко она и не думала. Завернула в соседнее помещение, где добавила лужу на влажный пол. Застегнув ремень, северянка вновь шагнула в просторный коридор и сразу же замерла: боковое зрение выхватило вдалеке черноту. Резко брошенный влево взгляд. Там, у выхода во внутренний двор, на полу темнел метровый овал. Уловка, рассчитанная на любопытного дурака. Лезть в засаду Эрминия не планировала — бесшумно обнажив мечи, тихо произнесла в сторону:

— Лайла. Выпускай Скарги.

Не успела северянка вернуть взгляд к овалу, как внизу мелькнуло что-то чёрное и пол ушёл из-под ног. Чтобы не удариться затылком, Эрминия