Живые и мертвые - Ярослав Гивиевич Заболотников

пожертвовала одним мечом, но ловко выставленная рука не спасла от незримой силы, что поволокла тело прочь. Рассекая спиной лужи, северянка заметила чёрную спираль выше сапога. Какой-то трос обматывал ногу и тянулся вдаль. Привстав, насколько позволяло движение, Эрминия взмахнула мечом — сверкнувшая сталь предательски запружинила. Обрубить не получится, только резать.

— Эрми!!! — раздался позади растерянный крик Лайлы.

Оборачиваться не имело смысла: впереди светлел выход во внутренний двор, где, скорее всего, ждала западня. Проезжая на спине сквозь него, северянка зацепилась свободной рукой за каменный выступ. Движение прекратилось, но ноги по-прежнему тащило вдаль — трос натянулся до странного потрескивания. Лучше момента уже не будет. Лезвие меча принялось за дело. Да только впившиеся в мокрый камень пальцы стали соскальзывать. Были бы здоровыми, удержались бы, а так — стальные насадки сползли и рука с оголёнными обрубками сорвалась.

Эрминию потащило по грязному двору. Всё ближе и ближе к арке. Возле неё северянка ожидала увидеть силуэты врагов, но сквозь размывавший взор ливень рассмотрела, что трос тянется к тёмному овалу. К овалу, какой, подобно таракану, бежал впереди на тонюсеньких ножках. Существо. За всем стояло грёбаное существо. А Шойсу предупреждал…

Попытка вонзить меч в землю закончилась пропаханной полосой: сколь бы плоским и хлипким ни казался таракан, тянул не хуже лошади. И почти так же рьяно. Вот только куда? В логово?..

Над головой затемнела арка. Почти пронеслась. Потом её сменило серое небо. В белёсости окружения мелькнули ворота. Под спиной заскользили камни — склон. Шансы затормозить выросли. Как и шансы сломать меч. Рисковать не стоило. Стоило хладнокровно пораскинуть мозгами.

Существо стремительно семенило к логову, какое Скарги не нашёл по одной простой причине: им являлись руины. Запутанные и поросшие мидиями, наверняка как и сам таракан, они давали ему возможность бесследно слиться с обстановкой. Три отсутствующих овала — три существа. Явно хищника. Вот что пытался донести иномирец. Откуда-то знал.

В пасмурности раздался звонкий рык — Эрминия приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как на таракана с небес обрушивается струя пламени. Тот в одно мгновение упал ковриком, втянув в себя ноги и верёвкообразное щупальце.

— Вовремя, малой… — освобождённая от пут северянка поднялась и в ту же секунду руку с мечом обвила новая спираль. — Чтоб тебя!

Эрминия упёрлась ногами в камни, состязаясь в силе с одиннадцатиметровым щупальцем, но скользкая поверхность играла на стороне соперника — снова падение. Брошенный назад взгляд выхватил первое существо. От прицельного потока огня странное насекомое должно было сдохнуть, а то и обуглиться, но, едва Скарги прекратил атаку, таракан вскочил и побежал как ни в чём не бывало, пока не исчез в ливне.

Камни закончились — под телом захлюпала грязная жижа. Прищурившись от летевших из-под локтя брызг, Эрминия посмотрела вперёд, на семенившего вдоль руин таракана. Где-то здесь из лужи торчал отвалившийся кусок стены, невысокий, по уровню бедра. Вон он, приближается. Выждав момент, северянка бревном покатилась вбок и оказалась по ту сторону препятствия, на какое налетело изогнутое щупальце. Судя по внезапному визгу, манёвр таракану не понравился. Как и глубоко воткнутый в землю меч, позволивший померяться силами: пока Эрминия лежала на животе и упиралась плечом в плоскость клинка, сдёрнуть её было невозможно.

— А как тебе такое? — северянка стала тереть опутанное запястье о лезвие.

Тонкое щупальце легко поцарапалось, даже немного рассеклось, но чем глубже ныряла сталь, тем жёстче становилось, словно вместо сердцевины тянулась железная цепь.

Вспышка молнии озарила округу — на земле отметилась угасающая тень. Существо, бесшумно взобравшееся на кусок стены, медленно спускалось. Готовилось напасть. Эрминия скосила взор на развалину и с трудом различила притаившийся овал. Ни лапок, ни головы. Он ничем не отличался от мидиевой целины, а выдавала его лишь уходящая за край тёмная полоска — щупальце, которое, почти сделав петлю, всё так же держало запястье.

Существо резко прыгнуло. Растопыренные иглообразные ножки метили в лицо. Эрминия чудом успела перевернуться на спину и пинком отбросить тварь в сторону. Потом же вскочила с мечом в руке. Раз щупальце такое крепкое, в планах было намотать его на плечо, оставив лишь пару метров, затем раскрутить таракана вокруг себя и со всей мочи приложить о развалину. А там уже и зарубить несложно.

Новый прыжок существа. Грозно сверкнувший меч. Однако лезвие рассекло пустоту: таракана снесла огненная решётка, откинула на несколько метров. Эрминия обернулась на чавканье копыт. Серый жеребец резво месил грязь. Взор всадницы алел углями. На ладонях сияли руны. Едва Лайла спрыгнула с коня, существо затерялось в ливне.

— Вернись и защити остальных! — крикнула в небо вампирша и приблизилась к северянке, с ног до головы перемазанной грязью: — Я спешила, как могла, — по взмаху ладони огненный купол отсёк окружение. — Надеюсь, вы не пострадали.

— Цела, — Эрминия заозиралась, словно рядом, кроме Бамбука, должен был находиться кто-то ещё, потом же пристально посмотрела на Лайлу.

Та убрала с лица мокрые пряди и по-доброму улыбнулась:

— Я не оговорилась. Все знают, что на самом деле мы приплыли сюда вшестером.

— Ещё б Рэкси не растрепал… — Эрминия хрипло усмехнулась. — Что тут сказать? Вляпалась так вляпалась.

Улыбка вампирши растаяла:

— Не говори так. Ты не понимаешь своего везения. В отличие от магии, основанной на формулах и энергии, ты причастна к действительно удивительному явлению: созданию души. И, как бы там ни было, судьба наградила тебя правом выбора. А меня… — к потухшим глазам вернулась зелень, но сейчас она казалась блеклой и горькой, как полынь. — Я хочу любить и созидать, а обречена любить и разрушать. Это не метафоры. Мне никогда не стать матерью: я наполовину мертва — моё чрево бесплодно. И при всей моей эрудированности и благих намерениях, чары Жизни меня тоже отвергают. Обжигают сознание, напоминая, что я лишь ошибка природы, чужой эксперимент. Может, оно и к лучшему. Ведь всё, к чему я прикасаюсь, рушится. Даже мир вокруг. Мой эгоизм толкнул его к краю пропасти, поэтому я отчаянно ищу возможность всё исправить. И, надеюсь, исправлю. Чтобы ваше с Рэксволдом дитя увидело свет. Чтобы ты создала жизнь за нас обеих…

Катившаяся по щеке Лайлы слеза могла бы затеряться в ливне, но огненный купол не пропускал воду и обрекал жидкий хрусталик души блестеть ещё ярче.

Эрминия задумчиво посопела, коротким выдохом освободила ноздри от песка и посмотрела на вампиршу крайне серьёзно:

— В детях я понимаю, как ты — в