Живые и мертвые - Ярослав Гивиевич Заболотников

— Да ладно, я сам дрых без задних ног.

— Что-то не так… — вампирша повела носом по воздуху, точно хищный зверь. — Джон. Почему я чувствую запах твоей крови? Ты ранен? — тревожный взгляд облетел следопыта и поднялся к серым глазам. — Ты же сказал, что вы вернулись без происшествий.

— Так и было. А кровь — порезался. Ерунда.

— Если порез до сих пор кровоточит, это не ерунда. Его нужно обработать и перевязать.

— Всё уже сделано.

— Замечательно, — улыбнулась Лайла, а потом вдруг окинула Джона загадочным взором. — Будь добр, покажи порез.

— Забудь. Там не на что смотреть.

— Я настаиваю.

— Мне неохота снимать наруч.

— То есть он на запястье? — взгляд вампирши впивался безжалостной стрелой. — Только не говори мне, что ты напоил меня кровью.

— У тебя по телу уже синие прожилки пошли…

— Джон, как ты мог⁈ Я обещала себе, что какие бы искушения мной ни правили, больше не причиню тебе вреда!

— Так ты и не нарушила обещания. Я ж сам себя порезал.

— Тогда скажи мне, любимый, — скрещённые на груди руки выразили высшую степень недовольства, — по какому праву ты всё решил за меня?

Следопыт хитро улыбнулся, словно ожидал подобного вопроса:

— Смею заметить, что её величество королева, в силу болезного состояния, не могла изъявить свою волю, и я как король-консорт принял на себя ответственность за важное решение.

Лайла опешила. Не отводя глаз, фыркнула. После чего всё-таки нашла слова:

— Я восхищена твоим умом… и возмущена одновременно!

— Звучит как двойной комплимент, — вновь заулыбался Джон.

— Тебе весело?.. — вампирша выглядела обиженной. Казалось, будь она в платье, уже бы встала и демонстративно покинула комнату.

— Хорошо. Давай поговорим серьёзно, — спокойным голосом сказал следопыт. — Лайла, ты вытащила меня с того света. Неужели, когда тебе плохо, я не могу пожертвовать немного своей крови? Это преступление? А если такой аргумент тебе не по душе, я напомню о клятве в храме Анвадиэль. Блюсти верность. Делить пополам счастье. Утешать в часы горести. И утешение — это не всегда слова. Это и правильные поступки.

Удручённо опустив голову, Лайла качнула вздохом каштановые пряди:

— Бард и военный следопыт. Какое же отвратительное сочетание… — она подняла лицо, по левой стороне какого теперь вились тонкие локоны. — Умение переплетать слова и тактические навыки делают тебя невероятно убедительным.

— Хах. Чувствуешь себя обезоруженной?

— Обезоруженной. Но не проигравшей… — вампирша аккуратно спустила ноги на пол. — Если ты надеешься, что я капитулирую без боя, то сильно заблуждаешься, — всполох огня повернул деревянный язычок на двери, и Лайла встала, позволив простыне скатиться по обнажённому телу. — Повоюем?

Оказавшись в тени стройной фигуры, пирамидки на кирасе Джона стали блестеть тусклее, а вот его глаза загорелись.

— Междоусобица… — с усмешкой на губах поднялся он. — И я коварно в неё втянут, — следопыт предал лицу наигранной строгости. — Путь к отступлению отрезан. Помощи ждать неоткуда. Остаётся лишь достойно сражаться.

— Я на это надеюсь… — с вызовом отпарировала Лайла.

Неторопливые движения. Осторожные прикосновения. Резкий разворот — и ближайшая стена вздрогнула от сцепившихся соперников, чьи порывистые дыхания слились воедино.

* * *

Эрминия стояла возле трапа и хмуро смотрела на обрамлённый балками кусочек синего неба, ронявший в трюм солнечное тепло. Стальные пальцы вновь блестели рядом с живыми, скрывая под собой бесполезные обрубки. О вчерашнем вечере напоминали лишь ссадины на локтях и коленях. Северянка уже поняла, что в одиночку не справилась бы с тремя странными существами. Вялое сражение с одним из них показало всю уязвимость бойца перед непробиваемой тварью. Даже с закованным в латы драугром можно сражаться: знаешь, куда бить и чего ожидать. А с этими… Ни головы. Ни глаз. Ни предсказуемости. Тогда на миг подумалось, что на тонюсеньких ножках пришла расплата за Арабеску. Или — за Люция Дорвертана. Или же — вообще за всё содеянное зло. Однако… снова нет. В груди по-прежнему бьётся сердце, руки готовы держать мечи, а ноги — следовать навстречу судьбе. Вот только что это? Очередная насмешка перед казнью или награда за поступки? За те немногие, что можно назвать правильными…

* * *

Немного за полдень, когда солнце достигло зенита, стало поистине жарко. Стоя в тени парусов, Рэксволд ласкал слух собравшихся вокруг моряков историями про ледяное королевство: рассказывал о своих приключениях и попутно наблюдал, как возникший на палубе Джон уносит вниз платье с сапогами. Каждая история плавно перетекала в другую. Бесстрашные варвары. Жуткие каннибалы. Свирепые снорхи. И вот настал миг для того, кто в одно мгновение затмил их всех, вместе взятых, чёрной грозы снежных земель — варга.

— Жёлтые от желчи глаза. Пасть больше акульей. А размер… — ассасин широко развёл руки и покачал ими от невозможности развести ещё шире. — Он настолько огромен, что наш мощный серый конь возле него сошёл бы за жеребёнка. Вы не поверите, но я видел, как варг хапнул сзади тяжёлые сани, вытряхнул из них каюра и сожрал прям на лету. И так уж получилось, что эта разъярённая махина рванула за нами. А вокруг лишь лес и сугробы по пояс. Не спрятаться. Не убежать… — за зловещей безысходностью последовала тягучая пауза.

— Как же она вас не слопала? — не вытерпел моряк с серьгой в носу.

— О-о-о, вы даже представить не можете, — ухмыльнулся Рэксволд и вдруг увидел мелькнувшее за моряками зелёное платье. — Так. Не расходись. Я на минуту.

В другой день матросы бы разворчались, что историю прервали на самом интересном, но сегодня появление Лайлы на палубе стало причиной негромких разговоров. Ещё до прибытия гостей Густаф намекнул команде, что леди из высшего света хранит тайны, о каких им лучше не знать: иначе можно обжечься. Тогда все расценили слова капитана как просьбу не докучать аристократке. Однако недавние события всё изменили. Вчера вечером многие своими глазами видели в руинах загадочные огни. Аккурат в той стороне, куда ушла поисковая группа. После ливня из мёртвого города вырывались языки пламени. А затем грянул взрыв, собравший у борта всю команду. В один миг зеленоглазую шатенку стали считать ведьмой. И пусть на корабль Лайлу подняли без сознания, мертвенно-бледную, с синими прожилками на лбу, нельзя было не заметить, как за