Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

Очередной подросток, размахивая саблей, словно взлететь пытался, с диким визгом ринулся в атаку и тут же нарвался на удар ногой в живот. Бил парень не вставая. Точнее, вскочить ему не дал противник, набросившись так, как будто готов был зубами загрызть. Впрочем, как раз этому бы Беломир уже не удивился. Дрались степняки отчаянно. Хотя, если разобраться, по-иному тут просто было нельзя.

Избавившись от парня, Беломир быстро осмотрелся и, выскочив на открытое пространство, принялся высматривать очередного врага. Но как оказалось, казаки тоже времени даром не теряли. В стойбище, кроме стариков, женщин и детей, живых не осталось. Казаки принялись собирать добычу, то и дело кулаками призывая к порядку пытавшихся возражать баб. С ними не церемонились, попросту вышвыривая на улицу.

Из кибиток, в которых ночевали только воины, выбросили тела и начали загружать всё добытое в них. Для Беломира это было удивительно, но спорить или что-то доказывать он не рискнул. Военная добыча, это то, что поможет казакам заметно повысить свое благосостояние. К тому же добычу тут брали везде и все. В общем, не ему с его менталитетом влезать в местные дела. От большой отары отбили две трети овец, и отряд, усевшись на коней, направился в степь. Коней из стойбища забрали всех.

Первыми шли гружёные кибитки, за ними следом гнали овец и только после двигались бойцы отряда. Таким образом, след повозок перекрывался следом отары, так что разобраться, кто именно тут прошёл, было почти невозможно. Понятно, что из-за отары отряд сильно терял в скорости, но скот это тоже добыча, так что бросать овец никто не собирался. К утру отряд ушёл от стойбища километров на пять, не больше. Понимая, что и казакам, и овцам нужен отдых, Григорий вывел их к очередному роднику, и бойцы принялись разбивать лагерь.

Днёвка прошла спокойно, отара неспешно паслась рядом, а лошади, отдохнув, готовы были к продолжению пути. Быстро выстроив караван, отряд двинулся дальше. От роли погонщиков овец были избавлены только Серко и Беломир. В их задачу входил постоянный объезд всех возвышенностей с целью контроля за тылом. В таких условиях погоня вполне могла случиться. Вот и теперь, въехав на холм, напарники внимательно осмотрелись, и Григорий, чуть тряхнув поводом, направил коня дальше.

– Зачем овец брали, дядька? – не удержавшись, тихо спросил Беломир. – Без них давно бы в степи затерялись.

– Ништо. В стане вдов с ребятишками хватает. Им такая живность в самый раз будет. И шерсти настригут, и мясо, случись чего, будет. Да и сена не так много, как корове, надобно, – усмехнулся казак, не поворачиваясь.

– Ну, не знаю. По мне, так они только и делают, что едят, – фыркнул Беломир, подгоняя коня. – Может, нам с тобой задержаться малость, да приглядеть, чтобы степняки вслед не кинулись?

– Пустое, – отмахнулся Серко. – Не кинутся. Им ещё весть не дошла.

– Думаешь? – усомнился парень.

– Степняк пешком не ходит, а коней мы всех увели. Даже старых, что сами за отарами ходят, и тех угнали.

– Ага, – задумчиво протянул Беломир, припомнив четырёх одров, что продолжали ковылять следом за отрядом.

Кони эти и вправду были слишком старыми, чтобы использовать их в работе, так что степняки, избавив лошадей от узды и подков, просто оставляли их в степи. Но привыкшие жить рядом со стойбищем, лошади сами шли следом за отарами и кибитками. Вот и теперь они не спеша трусили в хвосте отряда, попутно срывая пучки травы. Гнать их никто не стал. Идут и ладно. В крайнем случае эти ветераны могли стать отвлекающим моментом для волков или шакалов. Ведь на ночёвке они бродили у лагеря не стреноженными.

В очередной раз убедившись, что казаки знают, что делают, Беломир только тихо вздохнул, представив, сколько ещё будет таких моментов. Его прежняя жизнь и то, что происходило тут, было, как говорится, две большие разницы. И если в быту он ещё как-то смог приноровиться, то вот в таких делах ему предстояло выучить ещё очень многое. Напарники съехали с холма и, обогнав караван, начали подъём на следующий. Но до гребня они добраться не успели.

Вырвавшийся вперёд Беломир успел заметить какой-то небольшой отряд и, натянув повод, негромко сообщил:

– Дядька, хазары!

Осадив коня, Григорий спрыгнул с седла и, пригнувшись, кинулся на гребень. Упав на живот, он ловко подполз к самому взгорку и, осторожно выглянув, зло зашипел сквозь зубы.

– Точно, они, – обернувшись, произнёс он одними губами. – Скачи к нашим, вели в ту сторону сворачивать, – ткнул казак пальцем в нужном направлении.

Развернув коня, парень толкнул его пятками, рысью скатившись к подножию, погнал дальше, размахивая рукой. Заметив его жестикуляцию, казаки остановили караван и, услышав, что впереди враг, принялись заворачивать кибитки. Убедившись, что команда выполняется, Беломир снова развернулся и направился к холму. Въезжать на него парень не стал, решив дождаться напарника внизу. Нечего попусту коня морить.

Минут через пятнадцать Григорий, съехав к нему и кивая вслед каравану, негромко скомандовал:

– Поехали, друже. Нам сейчас с этими зверями сталкиваться не след. Мало нас.

– А хазар сколько? – не сдержал парень любопытства.

– Почитай, полсотни. И все вои. Отряд какой-то, похоже, в набег отправился.

– Не маловато их для набега? – удивился Беломир.

– В самый раз, – отмахнулся казак. – Даже в большом роду татарском более полусотни воев и не бывает. Понятно, что ежели все за оружье возьмутся, и полторы набраться может, но то уж редко случается.

Они догнали отряд, и Григорий велел остановиться, чтобы отара и кибитки не поднимали пыль, по которой их могут заметить. То, что их до сих пор не заметили, было просто удачей и помощью бокового ветра. Он отгонял поднятую пыль в сторону, не давая ей подняться над холмами. Именно поэтому разведчики и поднимались на холмы, чтобы увидеть поднятую погоней пыль. Оставив отару пастись, казаки рассредоточились, готовясь к возможной драке.

Взведя арбалет, Беломир наложил на ложе болт и, толкнув коня каблуками, въехал на середину ближайшего взгорка. С этой позиции он успеет сделать как минимум три выстрела, пока хазары доскачут до их отряда. Но время шло, а противник всё не появлялся. Бросив в небо короткий взгляд, Серко жестом позвал парня за собой и направил коня к холму, с которого они увидели степняков. Но на этот раз въезжать на него они не стали.

Остановившись у подножия, Григорий спрыгнул с коня и, тихо приказав: «Поглядывай», – направился к тропе, по которой двигались хазары.

Беломир, проводив его взглядом, перехватил арбалет поудобнее и, внимательно оглядевшись, мысленно усмехнулся: «Блин, никогда бы не подумал, что в степи можно вот так в кошки-мышки играть. Тем более в таком составе. Хотя это уже не совсем степь. Настоящая степь там, километрах в тридцати дальше. А здесь уже почти предгорья. Ещё километров двадцать, и начнутся леса. Блин, ну и страна! От края до края годами ехать надо».

Тряхнув головой, парень вернулся к делу. Его задача – прикрыть напарника, и он обязан это сделать. Григорий возник, словно соткавшись из воздуха. Вот только что рядом с чахлым кустом никого не было, и вот уже там стоит казак. Быстро подойдя к своему коню, Серко вскочил в седло, не коснувшись стремени и разобрав повод, хищно усмехнулся.

– Дальше поехали. Свезло нам, друже, что ветер по земле стелется. Им пыли нашей не видно было.

– Поедем или ждать станем? – нейтрально поинтересовался Беломир.

– Выждем малость, – чуть подумав, качнул казак чубом. – Пусть подальше уйдут.

Спустя примерно час, в очередной раз поднявшись на холм, напарники убедились, что опасность миновала, и, вернувшись к каравану, повели его дальше.

– Дядька, а откель тут хазары? – найдя то, что его беспокоило, спросил парень.

– Ты это к чему? – насторожился Григорий.

– Так стойбища их в другой стороне, – махнул парень в сторону моря. – А они тут. И откель они могли ехать? Чего искали? Ведь отряд этот воинский. Выходит, не просто так катаются, – пояснил Беломир свою мысль.