Величие империи - Денис Старый

вирши издаем! Вот, взгляните! — снова сменив тему разговора, сказала государыня, протягивая сборник стихов Александра Лукича Норова. — Это чудо… А еще тут есть посвященные мне стихи.

Остерман взял книженцию, открыл…

«Он выигрывает меня по всем статьям», — констатировал канцлер.

Действительно, газета «Петербуржские ведомости», казалось, что уже собственность Норова. И там такие душещипательные статьи пишут и про зверства шведов, и про их коварство. Сам Остерман, на что уже расчетливый человек, но решил вложиться в Фонд помощи армии и флоту. Передал сразу же тридцать тысяч рублей. И его имя уже напечатали в новом выпуске газеты, которая выходит теперь… немыслимо, но раз в два дня.

Пора бы уже наведаться в редакцию и передать проекты будущих реформ. На данный момент, утверждены пока что только две реформы. И по новым правилам их нужно было напечатать в газете.

Одна реформа — это государственного и территориального устройства. Вся страна делиться на генерал-губернаторства с личной ответственностью генерал-губернаторов перед троном. И еще вводится правительство, министерства, во главе с канцлером, где министр отвечает за свое направление и также несет персональную ответственность.

Вторая реформа — экономическая. Наконец, упраздняются все внутренние таможни.

Остерман подумал, что с такими преобразованиями, как бы не вышло, что правление Елизаветы Петровны не стало одним из величайших. И все он… Норов. Но канцлер не спешил вступать в противостояние с баловнем судьбы, с тем, кто сейчас добывает победу для русского оружия на земле.

* **

Между Выборгом и Петербургом

2 октября 1735 года

— Шведы выдвинулись в сторону Петербурга! — с самого утра, или еще ночью, когда солнце и не думало вступать в свои права, у меня уже были докладчики.

С рейда прибыл майор Смолин, умудрившийся еще ночью пострелять по вражеским палаткам. Занятие это, конечно же, весёлое. Однако нужно думать и о то, чтобы высыпаться, а не подниматься по тревоге едва лишь только минуло за полночь. Радовало в этом одно — враг тоже не спал. И в шведском войске куда как больше должно было быть нервозности и суеты.

А, нет, не только такая радость была. Всяко стреляли по палаткам и должны были попадать. Где и как спят воины внутри палаток не сложно догадаться. Так что враг понес потери.

— Нами было совершено два нападения на вражеские силы, — продолжал доклад мой майор Смолин. — Достоверно известно, что получилось уничтожить не менее четырёх сотен вражеских солдат и офицеров. Потери в отряде составили три человека ранеными, не боевые.

После такого доклада я, конечно же, должен своего боевого товарища и похвалить. Это и было сделано, хотя я несколько лукавил. Учитывая то преимущество в мобильности и дальности стрельбы у отряда Смолина, я всё-таки ожидал немного большего.

— Вы выполнили приказ достойно и будете представлены мной к высочайшим наградам, — закончил я поздравления и даже приобнял Смолина.

Да, теперь он не так уж и нужен в дальних рейдах, тем более, что кони изрядно изголодались, и тут либо отправлять Смолина действовать на вражеских коммуникациях, чтобы добыть должное количество фуража, либо оставлять при армии.

— Остаётесь командовать своим же отрядом, но я его усилю. Боевая задача: выдвинуться вперёд и с правого фланга, с болот, занять удобную позицию. Вам на усиление будут переданы сто гранатомётчиков, дюжина картечниц и десять ракет, — я встал из-за стола в своём шатре, подошёл к сундуку, открыл его и извлёк оттуда одну из карт.

Конечно, некоторое стояние на месте нисколько не означало, что не велась интенсивная работа. Мало того, что то и дело выдвигались двойки стрелков на «охоту», так и разведчики облазили всё вдоль и поперёк, в том числе и группа Фролова.

Оказалось, что в болотах, ранее считавшимися непроходимыми, при определённой подготовке вполне себе можно устроить пути отхода, как и подхода. И подготовка уже как более суток велась. Меня надоумили провести такую операцию знания из будущего. Часть операции «Багратион» в Великую Отечественную состояла из выхода советских войск с Припятских болот.

Под покровом ночи, максимально тихо, на наиболее топкие места укладывались заранее подготовленные брёвна с набитыми на них дощатыми настилами. И теперь там, откуда враг не ожидает нападения, можно вывести практически полк.

— Всё ли вам понятно, требуется ли дополнительное разъяснение и привлечение картографов? — спрашивал я у Смолина.

— Всё предельно понятно, господин командующий, — ответил он.

— Тогда действуйте. Атака начнётся через три часа.

Я не хотел отпускать шведов. С другой стороны, то, что они срываются с места и начинают подготовку к переходу, нам только на руку.

Я хочу их застать в момент, когда они уже в большинстве соберут свой лагерь, но ещё не выдвинутся вперёд. Либо когда уйдет авангард, а основные силы только будут собираться это сделать. Мне нужно было ещё время, двое суток выгадать у шведа.

Пришли сведения, что к Петербургу подошла огромная масса кавалерии. Их не впустили в город, хотя и назначенный комендантом Петербурга вице-адмирал Мишуков часть собранного обоза и пополнения моим войскам передал этим конным.

Удивлён, что практически шесть тысяч всадников — это калмыки. Складывалось впечатление, что фельдмаршал Миних просто избавился от неспокойных степняков. И есть там еще два полка уланов, вместе с ними, на конях, прибыли и московские гвардейцы. Так что… Повоюем уже точно «на все деньги».

И теперь у меня в голове рождался план по полному окружению шведской группировки войск, её разгрому и даже переходу в контрнаступление.

Через три часа относительно стройными колоннами моя пехота стала выдвигаться к арьергарду шведов. По всей видимости, для врага это стало неожиданностью. Они всё ещё обладали численным превосходством и считали, что в таких условиях мы наступать не будем.

Летом, практически нагло, в нарушение существующих норм и правил ведения войны выдвигалась артиллерия. Да, в этом случае я несколько рисковал, так как неприятель может всеми силами рвануть вперёд и тогда захватит наши пушки. И это шведы могли бы сделать, они считались с потерями.

Однако я вновь рассчитывал на то, что удастся врага удивить.

— Ба-ба-бах! — открыли огонь новейшие гаубицы, в этот раз выдвинутые значительно, рискованно, вперёд.

Рядом усиленная артиллерийская прислуга удерживала коней, чтобы иметь возможность быстро подцепить пушки и начать уходить. Если придется убегать и увозить гаубицы, есть шанс вывести врага на нашу вторую линию артиллерии.

— Бах-бах! — начали отрабатывать штуцерники, которые ещё под покровом ночи приблизились на четыреста-пятьсот шагов к ближайшим позициям шведов.

— Шведский