Магические будни интровертки - Алла Леонидовна Касперович

ныть. Пока несильно, но кто его знает, не перерастёт ли это в полноценную головную боль. Что-то уж слишком часто у меня голова стала болеть. Знать бы ещё, какие травки попить.

— На кого ты нас покинула-а-а-а…

— Э… На меня покинула, — осторожно напомнила я. — Преемница я её, Настя.

— Точно, — хлюпнув носом, кивнул тролль. — Настя. А я Ту́пик.

— Что? — моргнула я.

— Ту́пик. Мамка меня так назвала. — Сказал он это с такой нежностью, что у меня язык не повернулся, чтобы спросить, почему его мама выбрала такое имя. В конце концов, какое моё дело?

— Тупик, давай я тебе помогу войти, и мы с тобой всё тихо-мирно обговорим, — предложила я.

— Давай! — отозвался он. Я же старалась не обращать внимания на гигантскую соплю, сорвавшуюся с его носа и приземлившуюся на полу.

— Не надо! — всполошился Боюн, вновь высунув мордочку.

Наш теперь уже званый гость уставился туда, откуда донёсся кошачий голос, и как заорёт:

— Говорящий кот! Батюшки-матушки! Тут кот разговаривает!

Опять двадцать пять. Я уже и забыла, что всё это фэнтезийно-фольклорное сборище до глубины души удивляет то, что обычный кот может говорить. При этом никого не смущает передвигающийся на собственных ножках и вполне себе говорящий мухомор. Двойные стандарты, чтоб их.

— Это Боюн, — со вздохом представила я его. — Мой помощник, друг и семья в одной кошачьей морде. И моя поддержка.

Я нарочно добавила последнее слово в надежде, что кот приободрится и без всяких зелий. Сработало. Собрав всю смелость, что у него была, Боюн окончательно выбрался из-под кресла, прыгнул ко мне, сел рядышком и обвил хвостом лапы и частично мои ноги. А лужа? А лужу мы потом вытрем.

— Й-я Боюн! — задрав мордочку повыше, сообщил он. — Всё как Настя сказала.

— Говорящий кот… — всё ещё лепетал тролль.

И даже когда мы вытащили здоровяка из дверного проёма, продолжал бормотать что-то о чудесах. Ну да, ну да. Мне-то казалось, что я тут самая нормальная, да и кот мой тоже. А вышло, что это мы с ним как раз и не от мира сего. Во всех смыслах.

— Тупик, что за сокровище такое? — уточнила я, когда мы наконец разобрались, кто есть кто.

— Бусинка.

— Бусинка? — спросили мы с котом одновременно.

— Ага-ага! — закивал тролль. — Мне её мамка-покойница беречь завещала. И я берёг! Честное тролльское, берёг! А потом Ринка пришла и говорит, дай, друг Тупик, бусину свою на неделю. Верну. Ну, я и дал. А она не вернула! Так я к ней сам и пришёл. А тут ты. С котом говорящим. Вот.

— Что за бусина-то хоть? — нахмурилась я. У Арины много украшений в шкатулке и на столике, но отдельных бусинок я не видела. А точнее, не приглядывалась.

— О! — В выпученных глазах тролля загорелась любовь. — Самая красивая на свете!

Такое описание мне мало что дало, и я приступила к расспросам, потому что добиться толку от Тупика было не так-то легко. В итоге мы выяснили — спустя двадцать минут! — что пресловутое сокровище представляло собой гладко отшлифованный зелёный камень размером с крупную горошину и вразнобой утыканный белыми точками. И на это на самом деле ушло двадцать минут.

Я добросовестно перерыла всё имущество Арины, но, увы, ничего похожего не обнаружила. Тролль, конечно, расстроился, но я пообещала ему, что поиски не брошу и обязательно посмотрю ещё раз.

— Спасибо тебе, Настя! — шмыгнул носом он.

У Тупика так громко заурчал живот, что мы с котом постановили вместе с гостем и поужинать. Беспамятство меня не накрыло, поэтому пришлось довольствоваться остатками и вытащить кое-какие разносолы. Аппетит у тролля на зависть многим, поэтому мы с Боюном в итоге остались почти без провианта.

Тролля мы усадили на землю, потому что справедливо испугались, что ни наши табуретки, ни стулья большого мальчика не выдержат. Поэтому и устроили пикник во дворе. Нашему новому знакомому эта идея очень понравилась, и он пообещал иногда заглядывать. Что меня поразило, так это то, что я отнюдь не была против. Да и Боюн, как оказалось, тоже.

Пока мы ели, Тупик объяснил, почему у леса принял меня за Арину. Зрение троллей сильно отличается от человеческого. Флору, так сказать, они видят так же. А вот фауна предстаёт перед их глазами совершенно по-другому. Как именно, он так и не смог мне донести, но я поняла, что это что-то вроде ауры. В любом случае след моей предшественницы на мне он чувствовал хорошо.

Когда начало темнеть, с гостем мы распрощались.

Визит к Тору и Василисе в этот день мы решили отложить. Мало ли какая ещё чупакабра выскочит! Думаю, сегодняшних приключений нам надолго хватит.

— Спокойной ночи, Настя! — зевнув, сказал Боюн, свернувшись клубочком около меня.

— Спокойной ночи.

— Крепко спальню заперла?

— Крепко.

— Уверена?

— Да уверена я, уверена. Спи давай.

— Угу. Спокойной ночи.

— Да спи уже.

По крайней мере, головная боль меня больше не беспокоила.

Входную дверь, кстати, починить не удалось. От тролля проку не было, от нас с котом тоже. Поэтому завтра с утра я намеревалась заглянуть к Тору, как-нибудь упросить его починить нам дверь, пока он будет работать, сходить в деревню, купить там какой-нибудь еды и вернуться домой принимать работу.

Вот такой вот у меня мега план. А пока… Спокойной ночи!

Глава 15

К счастью, в дом к нам ночью никто не пробрался. Если не считать насекомых и, скорее всего, белки. Потому что я точно помнила, что вчера на столе оставались лесные орехи! А сегодня там даже скорлупки не нашлось.

— А что у нас на завтрак? — вытягивая передние лапы и одновременно зевая, поинтересовался Боюн.

— Мыши.

— Какие мыши? — встрепенулся кот и испуганно уставился на меня.

— Которых ты наловишь.

— Не надо никаких мышей! — Выглядело так, будто кошак вот-вот хлопнется в обморок.

— Ну, если не надо, то пойдём добывать завтрак где-нибудь в другом месте. Не думаю, что это хорошая идея завтракать квасом или медовухой.

— У нас ещё мука есть, соль и сахар. Можно блинчики сделать. На молочке́ вкуснее, но и так неплохо, — заметил он.

Я прислушалась к себе, но беспамятство даже близко не подходило. А вызывать его я не умела, как и готовить блинчики.

— Не вариант. Пойдёшь со мной в деревню?

Кот глянул на остатки входной двери, сделал в уме какие-то вычисления и объявил:

— Я пойду с тобой, Насть! — А потом внезапно сник: — А если я опять лужу сделаю? Смеяться все будут…

— Не будут, — хмыкнула я, потому что вот на этот раз