Код доступа - Виктор Корд

Я посмотрел на Клина, который с энтузиазмом крушил кувалдой старый станок на сырье.

Спокойная жизнь закончилась, не успев начаться. Мы сбежали от одной войны, чтобы попасть в другую. И на этот раз враги будут ждать нас прямо за порогом нашего убежища.

— Углерод… Кальций… Фосфор… Оксид железа… — бормотал я, глядя на голографический экран Модуля, висящий в сыром воздухе коллектора.

Мы были похожи на безумных алхимиков, запертых в подземелье средневекового замка, только вместо философского камня у нас был квантовый репликатор Предтеч, а вместо золота мы пытались получить жизнь.

Клин, пыхтя и чертыхаясь, таскал всё, что мог найти в радиусе ста метров: гнилые ящики, ржавые трубы, куски арматуры, старые покрышки. Даже тушки крыс, которых он настрелял в соседнем туннеле, шли в дело.

Для Модуля «Прометей» не существовало понятия «мусор». Для него всё было набором атомов, конструктором «Lego» вселенского масштаба. Ему было плевать, откуда брать углерод — из бриллианта или из крысиного хвоста.

Я закинул в приемный лоток (мерцающее силовое поле сбоку цилиндра) охапку гнилых досок и горсть известки, соскобленной со стены.

Поле мигнуло. Предметы внутри начали распадаться, превращаясь в серую пыль, а затем исчезли, втянутые в реактор.

Модуль гулко сглотнул.

[Переработка завершена.]

[Баланс массы: Органическая основа (низкое качество) + Минералы.]

[Доступен синтез: Базовый медицинский гель (Тип Б). Свойства: Регенерация, антисептик, питательная смесь.]

— Клин, давай аккумулятор, — скомандовал я. — Энергия на нуле.

Сержант, кряхтя, подтащил тяжелый свинцовый аккумулятор, который мы выдрали из грузовика мародеров. Мы подключили его к клеммам Модуля толстыми медными кабелями.

Цилиндр вспыхнул ярче. Индикаторы сменили цвет с тревожного желтого на рабочий синий. Энергия потекла в контуры синтеза.

— Печать, — нажал я на сенсорную панель.

В выходном лотке, прямо из воздуха, начал материализовываться флакон. Это выглядело как магия, но я знал — это нано-сборка. Миллиарды невидимых манипуляторов укладывали молекулы слой за слоем.

Через десять секунд передо мной стоял прозрачный пластиковый флакон с густой, светящейся синей жидкостью.

— И ты хочешь вколоть это Инге? — с сомнением спросил Клин, вытирая грязные руки о штаны. — Босс, это же сделано из крыс, плесени и старых покрышек.

— Это чистая глюкоза, аминокислоты и стимуляторы регенерации, собранные на атомном уровне, — я взял флакон. Он был теплым. — В нем нет ни бактерий, ни токсинов. Это чище, чем в императорской клинике, где медсестры забывают мыть руки.

Я подошел к Инге. Она металась в бреду на своей лежанке. Жар усиливался, её лицо горело. Одной «Зоны Жизни» Модуля было мало — она поддерживала жизнь, но для восстановления тканей организму нужен был строительный материал. А у Инги не было сил даже глотать.

Я набрал гель в шприц (единственный уцелевший, который мы прокипятили в банке на костре). Игла вошла в вену.

— Прости, рыжая. Будет немного жечь. Вязкость высокая.

Я вдавил поршень. Синяя жидкость ушла в кровоток.

Инга выгнулась дугой, застонала сквозь стиснутые зубы, но через минуту её дыхание стало глубже, ровнее. Краснота спала с лица, сменившись здоровой бледностью глубокого сна.

[Сканирование объекта: Кризис миновал. Восстановление тканей запущено. Расчетное время: 6 часов.]

Я выдохнул и сполз по стене на пол, чувствуя, как дрожат колени.

— Работает, — я посмотрел на свои руки. Они были черными от грязи и мазута. — Мы вытащили счастливый билет, Клин. У нас в руках фабрика Бога.

— А еду он может? — практично спросил сержант, глядя на Модуль голодными глазами. В его желудке урчало так, что эхо гуляло по коллектору.

— Может. Если найдем достаточно органики. Вкус будет как у картона, но калории настоящие. Но сначала… война.

Я подошел к куче металлолома. Ржавые арматурины, куски обшивки грузовика, стреляные гильзы, которые мы собрали на месте боя.

Я закинул всё это в приемник.

— Система, анализ сплава. Мне нужна высокоуглеродистая сталь. И вольфрам.

[Синтез: Сплав «Сталь-3». Добавка: Упрочненный углерод (из покрышек).]

[Выбор шаблона: Боеприпас 12.7х55 мм (Снайперский/Бронебойный).]

— Мне нужны патроны, — сказал я. — «Медведь» пуст. А идти в город с пустой пушкой — плохая примета.

Модуль загудел. Энергия аккумулятора просела на 10 %.

Через пять минут у меня в ладони лежали десять новеньких, тяжелых, маслянисто блестящих патронов. Я взвесил один на руке. Идеальная балансировка. Никакого заводского брака. Я создал пули с сердечником из переплавленных подшипников — они пробьют легкую броню и магический щит Е-ранга как бумагу.

Я зарядил магазин. Щелчок затвора в тишине коллектора прозвучал как лучшая музыка.

— Теперь у нас есть зубы.

Следующие два дня прошли в лихорадке. Мы спали по очереди, по три часа. Клин совершал вылазки в соседние туннели, таская «сырье» и разведывая выходы. Я работал оператором станка.

Мы создали запас еды (протеиновые батончики без вкуса, но сытные), запас патронов для моего пистолета и обрезов Клина (12-й калибр клепать было проще всего).

На третий день Инга встала.

Она была слаба, шаталась, но глаза горели тем самым огнем, за который я начал её уважать. Она подошла к Модулю, провела пальцем по его прохладному корпусу.

— Ты понимаешь, что мы уничтожим экономику, если эта технология выйдет наружу? — тихо сказала она. — Зачем нужны заводы, шахты, логистика, рабы в рудниках, если можно сунуть в ящик мусор и получить айфон? Или золото?

— Золото нельзя, — поправил я, жуя протеиновый батончик. — Для синтеза золота нужно изменить структуру атомного ядра, добавить протоны. Это требует энергии ядерного реактора. Мы пока можем только пересобирать молекулы. Химия, не ядерная физика. Но сталь, пластик, лекарства, порох — да. Это бесплатно.

— Энергия, — Инга нахмурилась, глядя на показатели аккумулятора. — Он сдохнет через пару циклов. Мы высосали его почти до дна. Нам нужен источник. Мощный.

— В Подольске есть «Черный Рынок», — я подошел к карте, нарисованной углем на стене (бумаги не было). — Там торгуют всем, что плохо лежит. Списанные с военных складов мана-накопители, топливные ячейки. Нам нужен Кристалл-Емкость класса «Промышленный».

— Чем платить будем? — усмехнулся Клин, протирая свой обрез. — Крысиными хвостами? Счета Бельского заморожены, а твои новые документы «Виктора Корнева» — пустышки. На них ноль рублей.

— У нас нет денег, — я улыбнулся. — Но у нас есть печатный станок.

Я достал из кармана маленький холщовый мешочек (сшитый из лоскута одежды). Развязал шнурок и высыпал на ладонь содержимое.

Три камня. Прозрачных, играющих гранями в свете фонаря.

Алмазы.

Не большие, карата по полтора, но идеальной чистоты и огранки.

Я сделал