Барон фон дер Зайцев 3 - Андрей Готлибович Шопперт

На стройке века при этом ничего не поменялось с отбытием экспроприаторов. Возчики, разбитые на пятёрки, продолжают рыть ямы, плести из веток щиты, укреплять ими стены песчаных, осыпающихся, «волчьих ям» и вывозить землю, читай, песок, в лес. Начали с самой опушки леса и возить песок было не далеко, теперь же уже на четыреста метров отдалились и это действо стало занимать чуть больше времени. Так, глядишь, и не будут успевать яму вырыть за отведённое время.

Перун же с новиками, как и раньше, в дозорах. И это кроме постоянных тренировок.

И ведь повезло, что немногословный пироман сам в один такой дозор выехал. Это случилось на третий день после отбытия отряда, ускакавшего к Дзядлово. Их уже в принципе этим вечером ждали в обратку. Расскажут про подвиги, про добычу, про… Но это вечером. А днём дождались гостей. И гости, как это часто бывает — незваные. Иоганн как раз снимал, так сказать, пробу с каши, а если по-честному, то кусочничал, не мог дождаться обеда, когда в лагерь ворвался один из новиков — Тимоха.

— Ляхи! Много! Перун сказал пушки готовить и лошадей с людьми в лес увести. Наши их обстреляли из арбалетов и луков. Время выигрывают. Готовьтесь! — и упылил назад.

В лагере суматоха поднялась. И её некому остановить было. Иоганн горло сорвал, пока все успокоились и делом люди занялись. Крестьяне — возчики покидали лопаты в ямы недорытые и стали лошадей отводить в лес. И сами там укрылись. Лагерь получался на стыке леса с болотистым пойменным лугом вдоль реки Маршанка или Маржанка и прикрывался флешами и сотней выкопанных ям. Да, они ещё не прикрыты дёрном, но проехать на полном скаку там у всадника всё одно не получится. Ямы вырыты в шахматном порядке, и чтобы между ними лавировать, двигаясь к флешам, лучше всего слезть с коня и вести его под уздцы, и не сильно торопясь, так как в противном случае рано или поздно в яму всё одно угодишь, прикрыта она дёрном или нет. Ведь в это время по тебе из всякого огнестрельного оружия палить будут, и из арбалетов с луками обстреливать. Конь шарахнется от грома выстрела пушки и свалится в яму. А там уже колья острые в землю вкопаны. Из той ямы только одна дорога — в адские кущи. Это всадникам, а лошадям, понятно, в рай лошадиный и на шашлыки.

Самсон, как назло, перед обедом уже снял протезы, чтобы ноги отдыхали, и его пришлось к орудию за флеши тащить, подхватив под руки, Теодору и Готлибу. Иоганн же после того, как возчики увели коней, стал по очереди заряжать пистоли и пищали. Если на один уходит около минуты, то на весь арсенал это полчаса… нет такого времени у них, скорее всего. Но привлечь к зарядке удалось только того самого Тимоху, что «благую весть» принёс, и который вскоре вернулся с очередным «поторопитесь» от Перуна. У всех остальных роли распределены. Вдвоём они уже зарядили все двадцать пистолей и принялись за пищали, когда от озера показались новики во главе с Перуном. Его не спутаешь, он с одного из наглов снял алый плащ и теперь этого пиромана красного издалека видать.

Эти не дураки и, несмотря на преследование ляхов, перед ямами спешились и повели коней в поводу. Расстояние, которое они выиграли у преследователей, быстро при этом сокращалось, казалось ещё минута и ляхи начнут с седла прямо кромсать спины новикам.

Понятно, что это только кажущееся сокращение расстояния. И ляхи тоже остановились. Ну, или точнее их остановили «волчьи ямы», при этом они (ямы) всё же были прикрыты щитами из прутьев, запылились, а трава уже довольно высоко на поле поднялась, и первые всадники у ляхов не осознали, что происходит, и почему немцы спешились. Они на полном скаку достигли ям, увидели их и… по большей части в них свалились. Жаль преследовали новиков вороги не широким фронтам, а почти цепочкой. Более мощные и скоростные лошади вырвались вперёд, хлипенькие отстали. Иоганн, бросивший заряжать пищаль предпоследнюю, взобрался на верх флешей и наблюдал, как исчезло шесть всадников, расплываясь в кровожадной улыбке. Не зря копали. Вот и первая добыча.

Лошадь — это не танк. Её на полном ходу остановить невозможно. Можно повернуть. Ну, по крайней мере, попытаться это сделать. Часть повернула, но не под прямым углом, это же животное, а не юнит на экране компьютера. Потому ещё три всадника влетели в, прикрытые щитами из прутьев, ямы справа от назревающей кучи малы. Часть всадников затормозить и повернуть не успела, и свалилась сверху в занятые уже более расторопными ляхами первыми ямы. Они уже все полностью туда не влезли, частично торчали из земли. В них врезались следующие. Богато ляхов, как и ям, впрочем. Эти, споткнувшись, перелетели через голову и через первые ямы и рухнули во второй ряд. И только теперь основная масса сумела остановиться у организованной самыми резвыми ворогами давке.

Зря. Зря они остановились.

Событие тридцать второе

— Самсон! Трубка 15, прицел 120! Огонь! — фраза эта из «Свадьбы в Малиновке» чего-то вдруг вырвалась. Кстати, трубка пятнадцать — это замедление в шрапнельном снаряде. То есть, через пятнадцать секунд должен взорваться снаряд.

Тюфянчей бред про трубку пропустил. Какая к чертям собачьим трубка, если они зарядили деревянную пушчонку дробом. Только не каменным. Объезжая местных кузнецов, Иоганн у них всякие обрезки спрашивал, а у одного наткнулся на целый ящик небольших гвоздей кованных.

— Можно их ещё пополам нарубить, — спросил барончик коваля с подпалённой куцей, но рыжей бородой.

— Чего же нельзя, можно, только платить как за целые всё одно придётся.

— Конечно. Руби.

Так что, заряжены сейчас оба орудия металлическим дробом. Можно и картечью назвать.

Баабах. Первым жахнуло справа от Иоганна орудие Изотова, но почти сразу, и пары секунд на прошло, слева от парня грохнуло орудие безумного Теодора. Бабах!!!

Тут промахнуться можно, но для этого постараться нужно. Примерно в ста шагах от них сгрудилось несколько десятков всадников, плотной такой стеной. Не получилось промахнуться ни у опытного тюфянчея, ни у ученика его. Каждая деревянная пушчонка отправила в эту труппу по три горсти рубленных гвоздей. Ядер вообще не было предусмотрено для его артиллерии. Какие такие ядра — это же деревяшка, ну пусть четыре, пусть даже пять выстрелов выдержит,