Атлантика - Ян Анатольевич Бадевский

же дней у него стали возникать технические проблемы. Нога долго не синхронизировалась с поврежденными нервными окончаниями. Подсознание заблокировало часть трансформаций мясника, так что мальчик не умел летать. Тогда у него и появилось прозвище Киви. В Новосибе Док удаленно подключил парнишку к ментальному психологическому центру — очень крутому, насколько все слышали. Тамошние спецы умели влезать по проводам в мозги пациентов, перебирать, словно четки, сны и давние воспоминания, залечивать невидимые раны. Денег на ментальную операцию не хватило бы даже у Фишера, поэтому Док обратился к своему закадычному другу и сокурснику. Никаких имен, разумеется. И мальчик пошел на поправку. Перестал биться в истерике по ночам, бояться каждого шороха и сидеть в темноте, уставившись в стену. Отрастил крылья своему АБСУДу, взмыл в небо и почувствовал вкус жизни. Платой за исцеление стали отдельные фрагменты воспоминаний, удаленные столичными умельцами. Все знали, что Киви мечтает вернуться в родные степи и поквитаться с обидчиками. А для этого нужно максимально прокачать и выкупить мясника…

Второй оператор звена — Бармаглот. Дениса приятно удивил факт, что на корабле присутствуют знатоки классической английской литературы. Вот только смысл прозвища суровый ветеран Гоша Кунцевич расшифровывать отказался. Наотрез.

В реале этот пятидесятилетний мужик был добродушным гигантом с внешностью оплывшего тяжелоатлета. Здоровенные волосатые ручищи, седеющая шевелюра, выцветшая тельняшка. Так, наверное, должен выглядеть боцман, но Гоша заполнил собой пробел в стереотипах. То был один из старейших обитателей модуля. Бармаглот ходил на корабле, когда тот еще был авианосцем — одним из последних в мире. Кунцевич помнил двух предшественников Фишера, парочку локальных войн и первые столкновения с мутью в Атлантике. В общем, живая легенда.

Снежана шепнула по секрету, что Бармаглот — ведущий эксперт по истреблению глубоководных мутантов. Дескать, топил таких тварей, что даже Мортенсену в кошмарах не снились. Шутка не зашла, ибо Денис ничего не знал о Мортенсене. Лучше тебе и не знать, заверила наставница. А еще не столкнуться бы с ходильщиком, которого Бармаглот завалил в позапрошлом году. Это еще кто? Хмыкнув, Снежана напомнила о ментальном интерфейсе и разделе «Справка». Естественно, Денис отправился за информацией в тот же вечер. И выяснил, что ходильщики обитают на пятидесятиметровой глубине и годами терпеливо подстерегают жертву. На поверхность выдвигается зрительный отросток. В случае необходимости тварь всплывает, выпрямляется во весь рост и обрушивается на корабль, распахнув необъятную пасть. И да, это единственная разновидность мути, умеющая ходить по волнам. Пока никто не дорубил, какие особенности строения организма ходильщика сделали возможным подобный фокус. Собственно, после встречи с существом почти никто не выживал, так что людям было не до научных изысканий.

Третьей была Снежана.

Командир звена с внушительным боевым стажем. И темной историей, о которой никому не хочет рассказывать. Впрочем, были подозрения, что только Денис не в теме конфликта своего куратора с Вилкасом. Известно, что девушка родилась в Новосибирске. Или Новосибе, как его принято называть у «Барракуд». Модифицировала себя по доброй воле — в одной из частных клиник. Долгое время служила на другом модуле, где и познакомилась с Вилкасом. Но это — из области неподтвержденных слухов, которые удалось собрать Денису. Опыт позволял Бармаглоту возглавить звено, но ветеран отказался от повышения в пользу Снежка. Похоже, ударник труда не любил ответственность и держался подальше от руководящих должностей. Такие люди встречаются, хоть и крайне редко.

Снежана была двадцатичетырехлетней красоткой — из тех, кого в реальности Дениса называли «фитоняшками». Вот только мышцы девушки были функциональными, а походка — мягкой и внушающей опасения. Словно у тигрицы, изготовившейся к прыжку. Веяло от Снежка чем-то нехорошим — подобное чувство испытываешь, находясь в обществе бывшего афганца. Человека, повидавшего всякое.

Четвертым был Денис.

Самое слабое звено.

Точнее — его часть.

Приказы транслировались напрямую в слуховой нерв. Маневры казались несложными, но их следовало выполнять синхронно с остальной тройкой мясников. И реагировать молниеносно. У всех это получалось на автомате, а Денис постоянно запаздывал.

Подкачало и знание местной терминологии. Взять, к примеру, бреющий полет. Операторы между собой говорили «на бритве» — этимология схожая, но потребуется некоторое время, чтобы сообразить. Или скоростные режимы. Скорость звука в воздушной среде измерялась Махами, отсюда пошли многочисленные веселые словечки. «Не махай» означало «лети медленно, не превышай звуковой барьер». Глагол «отмахать» — быстро домчаться куда-либо, удвоив или утроив порог в 1M. Самое интересное, что верхней планки не существовало. Оператор мог ускоряться хоть до бесконечности, поскольку перегрузки воздействовали на машину, а тело удаленного пилота находилось в полной безопасности. Естественным ограничителем служили технические характеристики мясников. И только.

Другие операторы снисходительно относились к ошибкам Дениса. Всех предупредили, что в звене будет летать новичок. Под водой тоже пробыли некоторое время. Среда другая, всё медленнее. Приходилось учитывать видимость, границы преломления, множество других параметров. Все это обрабатывалось нейросетью мясника практически мгновенно. Денису казалось, что он поумнел и обрел вселенское могущество. На деле, его человеческие способности просто усилились благодаря слиянию. Во второй раз все получилось естественно, без подсознательного отторжения. АБСУД не обладал машинным разумом — его можно было сравнить с механическим зверем. Не роботом даже, а системой, заточенной на удаленное подчинение чужой воле.

— Восстания не жди, — сказал Бармаглот, когда они сидели вчетвером в операторской столовой и уплетали за обе щеки свои порции. Денис полностью отошел от вчерашнего приступа и ел с аппетитом. — Эти штуковины не способны самостоятельно развиваться.

— Что радует, — буркнула Снежана.

— Ты и мясников не любишь? — поинтересовался Денис.

Девушка покачала головой.

— Не в этом дело. Сам посуди: на Земле два доминирующих вида…

— Это кто? — перебил Киви.

— Муть и мясники. Кто же еще?

Паренек чуть не подавился супом.

В столовой было немноголюдно. К этому моменту Денис уже выяснил, что модуль «Бешеных Барракуд» несет сорок восемь АБСУДов и два десятка менее экзотичных аппаратов, включая аэрокары. Операторов кормили в две смены, так что сейчас под сводом из тусклых панелей дневного освещения собралось максимум двадцать четыре человека. Гремела посуда, слышались разговоры и громкий смех. Люди радовались новому рейду — пахло хорошими деньгами.

— Ты кушай, — Бармаглот добродушно толкнул Киви в плечо. — Снежок у нас известный человеколюб и гуманитарий. Не тварь дрожащая и право на свои взгляды имеет.

Ноздри девушки расширились.

Снежок.

Но Бармаглоту всё прощалось — здоровяк относился к когорте давних друзей и соратников.

Денис помалкивал, вслушиваясь в беседу.

Затем пришла его очередь.

— Бери пример с Дениски, — прогудел Кунцевич, расправляясь с перловкой и котлетами. — Сидит, никого не трогает. Накапливает компромат. А вдруг он шпион инопланетный?

— Еще