Кошмар мага - Мстислав Константинович Коган

Он тоже это чувствовал. Он знал, что топи начали за нами охоту. Но пока-что не паниковал. Значит и нам сильно рыпаться не следовало. Но кое-что предпринять всё-таки стоило.

— Айлин — иди в авангард, сразу за проводником. Сюзанна, Альберт, по центру. Я буду замыкающим, — скомандовал я, проверяя, насколько легко достать из кармана на поясе импровизированную бомбу, которую выдал мне Родрик. Крупную тварь убить такая, конечно не сможет, но наверняка отпугнёт или хотя-бы ошеломит на время. Хватит, чтобы со всего маху ткнуть в неё копьём.

Спорить хвала Одину, никто не стал. Отряд перестроился и мы отправились дальше. Что ж, по крайней мере у нас прикрыты фронт и тыл. Айлин сумеет поддержать проводника, если какая-нибудь тварь выползет на насыпь впереди. Я же смогу дать какой-никакой отпор, если на нас нападут сзади. Как минимум с двух сторон наши слабые звенья уже прикрыты. Если же полезут с фланга, то мы увидим это ещё до того, как тварь окажется на насыпи. И успеем перестроиться.

Но тварей пока не было. Никого пока что не было. А группа продолжала идти вперёд, продираясь сквозь плотный белёсый туман, который становился всё гуще. Он уже не клубился у подножия насыпи. Он полз вверх по склону. Высовывал на дорогу густые, мокрые языки, пытаясь ухватиться ими за сапоги. Тени, бродившие в нём тоже как будто стали ближе. Теперь они не бесцельно бродили не где-то далеко, на границе видимости, а неподвижно стояли у самого подножия насыпи, провожая нас поворотами своих безликих и бесформенных голов. Тишина давила на уши.

— Мне кажется или воздух стал как-то тяжелее? — тихо спросила Сюзанна.

— Это багульник, — ответил Альберт, — Он тут повсюду растёт. Он и влажность. От такого сочетания у кого хочешь голова кругом пойдет.

Проводник никак это не прокомментировал. Лишь молча покачал головой и продолжил идти вперёд, утопая по колено в молочно-белёсой мгле. Мы следовали за ним.

Дышать и правда стало труднее. Воздух влажными комками застревал в глотке. Промозглой дымкой осаживался в лёгких, не желая выходить обратно. Голова слегка кружилась. Мысли начали путаться. Сознание — тонуть, в тяжелой серой мути, казалось бы просачивавшейся в мозги прямо через стенки черепной коробки. По телу липким ядом начинала разливаться обессиливающая слабость. Туман доставал уже до пояса. Если так и дальше пойдет, то мы скоро перестанем видеть друг-друга. И поодиночке сгинем внутри этой мглы.

— Отряд стой, — скомандовал я, тяжело оперевшись на древко копья, — Связаться верёвками.

В этот раз споров не было тоже. Немного поколебавшись, мои спутники выполнили приказ. Только проводник посмотрел на нас сомнением, но затем всё-же взял один конец верёвки из рук Айлин, привязав к своему поясу, окинул нас взглядом и сказал:

— Почувствуете опасность — дёргайте за неё. Не вздумайте орать. Иначе привлечёте их внимание. Помните главное — вести себя в тихом мире нужно тихо.

Кого «их» он уточнять не стал. А мы не стали спрашивать. Иногда лучше оставаться в блаженном неведении, чем пугаться каждой тени. Отряд вновь двинулся дальше.

С каждым шагом туман поднимался всё выше. Вскоре уже доставал нам до подбородка. Затем и вовсе накрыл с головой. Низкое, застланное тяжелыми тучами небо, редкие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь них, болото, бочаги, насыпь — всё утонуло в непроглядной серой хмари. Видимость сократилась до одного метра. Теперь можно было рассмотреть лишь кусок верёвки, уходящий куда-то в туман, да гравий прямо под своими собственными сапогами.

Тени из тумана сжимали кольцо. Теперь они стояли уже наверху, должно быть по обочинам насыпи. Стояли и пристально смотрели на меня своими бесформенными, вихрящимися лицами. Некоторые — тянули руки. Тянули, но не могли достать. Они не были похожи на те «кошмары» которые мы видели здесь в самую первую ночь. И в то же время до боли напоминали их.

Захотелось зажечь факел. Отпугнуть их. Шагнуть навстречу туману и одним взхмахом руки с горящей в ней палкой развеять жуткие, безмолвные образы. Но я знал, что этого делать нельзя. Буквально затылком чувствовал, что стоит мне чиркнуть огнивом, как призраки тут же заметят меня.

Пока что они меня не видели. Знали о присутствии. Знали о том, что кто-то живой идёт по насыпи. Но не могли понять где. Поэтому тоже стояли и вглядывались в тяжелую белую пелену тумана с той стороны реальности. Или тянули руки, надеясь, что их призрачные пальцы хоть что-то зацепят.

Мои же пальцы судорожно сжимали древко копья, будто пальцы утопающего за обломок плавающей доски. Копья совершенно бесполезного. Нельзя проткнуть того, кто соткан из вихрей тумана. Рассудком я это понимал. Но и ослабить хватку не мог. Копьё — единственное, что всё ещё оставалось реальным в бесплотном, призрачном мире. Копьё и мерно раскачивающая верёвка, конец которой терялся в серой хмари.

Я шёл, мысленно отсчитывая шаги. Один, два, три, десять, двадцать, пятьдесят… Сбился. Один, два, три, десять… Один, два, три… Других мыслей в голове просто не осталось. Чувства времени тоже. Туман забрал всё. И последний кусочек моего сознания тоже теперь хватался за этот отсчёт, стараясь не раствориться в нём окончательно. Отсчёт, который сбивался всё чаще и чаще.

Время перестало существовать. Секунды, одна за другой принялись растягиваться в вечность, растворяясь в серой мгле. Мимо неторопливо проплывали тёмные силуэты сотканные из тумана. Они уже не тянули руки. Не к кому было тянуть. Я стал одним из них. Стал частью мглы. Таким же туманным призраком держащим путь из ниоткуда вникуда. Приговорённым вечно брести по гребню насыпи, протянувшейся посреди бескрайних, бесконечных болот.

Теперь я мог слышать голоса туманных фигур. Обрывки фраз, звучавшие тут когда-то давно. Ещё до катастрофы. Теперь они звучали в глубине моего сознания, заполняя собой образовавшуюся пустоту.

«Ты уверен? Последствия могут быть…»

«Я пожертвовал всем! Понимаешь ты это? Всем! В том числе и ими. А это шанс… Шанс их вернуть!»

«Нельзя обратить смерть вспять. Об этом тебе скажет любой… Тела сожгли, а… Ты не понимаешь, с чем…»

«Знаю. Но с каждым днём я всё сильнее забываю… Образы куда менее чёткие… Лиц почти не помню… Это и так снижает шансы. Если дальше… Тянуть нельзя…»

«Ты готов поставить на карту тысячи жизней, чтобы…»

«Да, готов. Я всё решил.»

«Быть посему. Но я отказываюсь…»

«У тебя три дня, чтобы… Затем начинаю… Справлюсь и без тебя»

Что-то мягко, но настойчиво потянуло меня за пояс, на мгновение ослабив тяжелую,