Сотня. Забытый поход - Эльхан Аскеров

всё было почти закончено. Схватка рассыпалась на несколько очагов, которые быстро затухли. Как ни крути, а бывшие крестьяне и пастухи против опытных бойцов не тянули. Добив раненых, казаки принялись собирать трофеи, попутно отлавливая коней.

Даже если сотник прикажет оставить их, бросать взнузданных животных было бы неправильно. В таком случае с них требовалось снять сёдла, узду и просто отпустить. Лошадь животное умное и дорогу к дому способно найти самостоятельно. А даже если не найдёт, без сбруи всё равно не пропадёт. Привычно обыскав своих крестников, Матвей сложил всё найденное на расстеленную бурку, оставив себе только местные деньги в серебре. Отдай он и их, это вызвало бы ненужные вопросы. А так всё было по закону. Взял только то, что посчитал нужным. Остальное в общий котёл. Подобрав винтовку одного из бойцов, он с интересом осмотрел её и, покачав головой, задумчиво хмыкнул.

– Ты чего фыркаешь? – поинтересовался подъехавший Ахмет-хан.

После того разговора между ними завязались если не дружеские, то вполне приятельские отношения. Толмач не кичился своим офицерским званием и общался с простыми бойцами по-свойски. Впрочем, ему так было положено и по навязанной роли. Офицер разведки просто обязан уметь носить чужую личину, в противном случае и сам погибнет, и всё дело завалит.

– У той банды, что мы в оазисе побили, винтовки английские были. А у этих уже немецкие, – ответил Матвей, протягивая ему оружие.

– Это курды были, – бросив на винтовку быстрый взгляд, негромко пояснил толмач. – Они сторону османов и немцев держат, отсюда и оружие.

– Верно ты тогда сказал. Каждой твари по паре, – покачал Матвей головой.

– Всё собрали? – оборвал их беседу громкий вопрос сотника. – Тогда грузите всё лишнее на трофейных коней и в путь. И так нашумели тут.

– На коней, это правильно. Это хорошо, – проворчал парень, увязывая свои трофеи в один цуг.

Повесив им на сёдла всё снятое с противников оружие, он вскочил в седло и направил Буяна в строй. Из-за трофеев колонна заметно увеличилась, но иначе было никак. Бросать исправное оружие глупость. Завтра из него вполне могут выстрелить в тебя. Вся надежда у сотника была на очередную встречу с каким-нибудь нейтральным кланом, которому можно будет сбыть всё добытое.

К следующему колодцу сотня добралась уже, когда почти стемнело. Разведя костры из собранных по пути шаров перекати-поля и высохшего кизяка, казаки обиходили коней и уселись чистить оружие. Поужинав сухим пайком, бойцы улеглись спать. Переход и стремительный, нежданный бой крепко всех вымотали. С рассветом, по приказу сотника, все занялись резко увеличившимся хозяйством.

К удивлению Матвея, все его четвероногие трофеи оказались кобылами. Все животные были здоровы и недавно перекованы. Так что осталось только вычистить их, и на этом можно будет успокоиться. Тихо мурлыча себе под нос какой-то мотивчик, парень быстро навёл в своём хозяйстве порядок и принялся потрошить перемётные сумки арабов. Понятно, что это были курды, но парень решил не вдаваться в подробности.

К его огромной радости, у всех кобылок нашлись торбы с овсом. Так что держать их на подножном корму не придётся. Избавившись от всего ненужного, Матвей переложил груз и уже собрался было немного передохнуть, когда рядом появился сотник. Присев на трофейное седло, Гамалий устало вздохнул и, с интересом понаблюдав, как парень ловко вычищает очередную трофейную винтовку, тихо спросил:

– Тебя ведь не только верховой рубке учили?

– Я у наших пластунов успел всю науку пройти. Опыта только набраться не получилось. Убили их, – пожал парень плечами.

– Вот и добре. Придётся вам, браты, пешком побегать, – вздохнул сотник, расправляя усы.

– Сейчас? – подобрался Матвей.

– Господь с тобой, нет, конечно, – отмахнулся Гамалий. – Через два дня мы должны будем к нужному месту прийти. Вот там вы мне и понадобитесь. Не хочу, не зная броду, туда лезть.

– Сделаем, командир, не сомневайся, – сообразив, что нужно будет провести разведку местности, кивнул Матвей. – Только, сказать по чести, не верю я, что те британцы всё ещё там сидят. Им просто припасов бы не хватило. Да и с водой, сам знаешь, в этих местах не так просто.

– Сам так думаю, – понимающе усмехнулся Гамалий. – Да только приказ у нас. А приказы, как понимаешь, не обсуждают.

– Оно понятно, – отмахнулся парень, быстро собирая вычищенную винтовку. – Я же сказал, сделаю.

– Втроём пойдёте, – тут же отреагировал сотник. – Ты парень ловкий, слов нет, но одному в то змеиное гнездо лезть не след.

– Уймись, командир, – усмехнулся Матвей, понимая ход его мыслей. – Нам ведь в лагерь местных лезть смысла нет. Всё одно языка не знаем и, о чём они там говорить станут, не поймём. А просто вокруг полазить да посмотреть, кто, куда и сколько, я и сам могу. Поверь, у меня это лучше получится. Из всех пластунов я самый молодой, а значит, самый быстрый и ловкий. Уж прости, но с годами и силы у человека не те, и внимательность хуже становится.

– Это да, – задумчиво протянул сотник.

– Понимаю, что по опыту мне до братов, как тому медному котелку, тарахтеть и тарахтеть, но опыт сил и ловкости не заменит, – добавил Матвей, отлично понимая, что бойцы из пластунов отличные, а вот силы уже и вправду не те. Всем троим было за сорок, так что и суставы и сухожилия у мужиков крепко изношены.

– Уверен, что управишься? – помолчав, уточнил сотник.

– Не сомневайся, командир. Сделаю всё, как надо, – решительно кивнул Матвей.

Его нежелание идти в команде было продиктовано не попыткой тянуть одеяло на себя, а элементарной практичностью. Про возраст бойцов он упомянул не просто так. Это ведь не армейская разведка, где люди только и занимаются тем, что тренируются и готовятся к возможному выходу. По сути, это те же казаки, только умеющие гораздо больше, чем строевые бойцы. А значит, и образ жизни у них такой же, как у всех.

Работа в поле до седьмого пота, нередко проблемы недоедания и тому подобные бытовые сложности. А всё это отражается на здоровье и силах бойцов. Да и зрение от полевой пыли и яркого солнца быстрее садится. Так что идти с такой поддержкой к вражескому лагерю просто опасно. Потому и настаивал Матвей на одиночной прогулке. За собой он всяко приглядит. А уж если ошибётся, то и винить будет некого.

Окинув его долгим задумчивым взглядом, Гамалий в очередной раз огладил бородку и, расправив усы, со вздохом проворчал:

– Знаю, что казаки не молоды уже, а всё одно отпускать тебя одного не след.

– Командир, я своё дело знаю. Покоен будь. А браты пусть со стороны посмотрят, чтобы никто со спины не подошёл.