Надлежащий подход - Ирина Сон

У-у… убил бы!

Я скривился и парировал:

– Его руки, может, и не могут, а вот капли того, чем он себе на эти руки кашляет – вполне!

– Я рад, что ты обо мне беспокоишься, но, поверь, напрасно, – Арант подмигнул мне и, пошарив под рубашкой, достал на свет нечто странное, сморщенное, черное. К горлу подкатила тошнота, когда я рассмотрел на этом непонятном предмете пальцы с коготками.

– Что это за дрянь? Это что, чья-то лапа?!

– Это не дрянь! – обиделся мудрец. – И не просто чья-то лапа! Это левая задняя лапа бездетного крота! Она несет в себе неиссякаемую силу жизни, стихию воды и земли! Верное средство от судорог, кашля, кори и крупа!

Какую-то секунду я молча хватал воздух ртом, силясь протолкнуть его сквозь маску. Нет, о вере в целебные мощи я знал. Но они обычно принадлежали святым людям, к ним приходили кланяться, их хранили под стеклом, а тут – лапа крота! Прямо на шее! От шока меня хватило на один-единственный вопрос:

– Почему бездетного-то?

– Потому что крот, который не имеет детей, сохраняет в себе больше жизненной силы, – с превосходством заявил Арант и нежно погладил пальцем черную шерсть. – Крота добыла моя матушка. По всем правилам: она поймала его в полдень, задушила левой рукой в воздухе, отрезала лапку, высушила её. Только она и спасла меня. Как лапку мне на шею повесили, так мор сразу сошел! Так что не волнуйся обо мне, Тэхон. Круп меня не возьмет, потому что дар матери защищает!

Выдав всю эту ахинею, мудрец снова спрятал под рубашку кротовьи мощи и с гордым видом воззрился на меня. Я только и мог, что сжимать проспиртованный платок в руке и тупо моргать сквозь очки.

«Да-а-а… – ошарашенно протянул внутренний голос, разрушив гулкую пустоту в голове. – Бедный крот. Он даже не подозревал о целебном свойстве своих лап. Даже радость любви познать не успел – пал жуткой смертью во имя великой цели. Никакая антисептика не сравнится с силой этой жертвы».

– А… Как твоя мама определила, что он бездетный? – всё еще пребывая в шоке, спросил я. – Это самка, что ли?

Больное воображение тут же нарисовало сцену проверки девственности у крота: перекопанный в погоне за удирающей животинкой огород, тяжело отдувающаяся женщина со смачной руганью поднимает в кулаке добычу – и та отчаянно верещит, загребая лапками воздух, и обессиленно обмякает. Женщина сплевывает и со словами «Опять не то!» вновь берется за лопату, а жертва отправляется в кучу таких же несчастных и остается лежать, так и не поняв, что это было.

– Э-э… – Арант растерялся и глубокомысленно почесал затылок. Видимо, этот интригующий вопрос ему в голову никогда не приходил. – Наверное… по усам?

– По усам? – удивился я.

Мы посмотрели друг на друга. Мудрец повел руками в воздухе, рисуя странную загогулину:

– Ну… усы… Во время гона самочки их выдирают.

Как брови, что ли?

Я не удержался и заржал самым некультурным образом.

– Нет, всё! Это невыносимо! – в хохоте послышались истерические нотки, и я резко оборвал себя: не хватало еще тут окончательно сорваться. – Всё! Я в этом театре абсурда больше не участвую! Я в снадобницу, готовить лекарство, мне в помощницы пришлите кого-нибудь из переболевших – и можете делать что угодно: есть свинец, петь песни Деда Мороза, ловить бездетных кротов… А я пошел!

– Да чего не так-то? – долетело до меня напоследок, а затем лестница сделала поворот – и недоумевающий голос Аранта окончательно затих.

Я успокоился только тогда, когда дверь снадобницы захлопнулась за моей спиной, все горизонтальные поверхности были старательно протерты крепчайшим самогоном, всё, что выдерживало температуру кипения – прокипячено, на вентиляционной трубе поселился фильтр из хлопчатобумажной ткани, а я сам несколько раз умылся и прополоскал рот уксусом.

Руки противно дрожали. Темные стеклянные дверцы шкафа отразили бледную физиономию с безумными глазами. Я с отвращением отвернулся и выдохнул.

– Так, спокойно, Тихон Викторович, спокойно… Ты работал в лаборатории с микробиологами, ты всегда вовремя получал прививки, дифтерия в перваче не живет по-любому, значит, здесь ты в безопасности.

Хотелось как следует побиться лбом. Лапка крота… И вот для этих людей я хотел создать сыворотку?

А ведь именно с дифтерии и столбняка началось шествие профилактических прививок по планете. Немец Эмиль фон Беринг и японец Сибасабуро Китасато разработали противодифтерийную и противостолбнячную сыворотку. Для этого сначала получали токсин, затем через определенные промежутки времени вводили токсин лошади, потом забирали часть крови, обрабатывали её, чтобы очистить от посторонних белков. И это только звучало просто. Да, технология мне известна, я даже вспомнил, чем конкретно и как обрабатывали сыворотку. Но вот дозировка… Дозировку я не запомнил и еще не умел толком работать без термометра. Да и сам токсин… Для того, чтобы получить чистый токсин, ученику Пастера понадобилось сорок два дня. Таким запасом времени я не располагал.

Но зато у меня под боком имелись переболевшие люди. Для массового производства не годится, но лично у меня появился шанс в нужный момент вылечить себя и потихоньку убраться подальше. Хорошо хоть раздобыть необходимую кровь будет просто – спасибо чудной практике кровопускания.

Но сыворотку надо вводить рано, в первый-второй день появления симптомов. Если болеть дольше пяти дней, она уже не поможет. Дальше останется только снимать интоксикацию. Антибиотик же… Я тяжело вздохнул. Быстро сделать пенициллин можно было только в сказках. В реальности же на первый этап определения плесени могли уйти месяцы.

Но это не значило, что нужно опустить руки. Пастер не сдался, и я, фармацевт-исследователь, тоже не сдамся. Ну и что, что не микробиолог и не фармаколог, у Пастера, Беринга и Китасато и того не было! Мне не новый курс прокладывать надо, а просто пройти по готовой дороге. Воссоздать ведь проще, чем создать новое.

А пока… Пока я мог помочь тем, кто лежал в этом доме.

Я достал из чемодана записи Пересвета и встал за стол. Первым делом нужно сделать так, чтобы все много пили. И для этого как нельзя лучше подходил рецепт Пересвета Людотовича. А о том, что ученик выбросил из рецепта свинец и изменил дозировку, пациентам знать вовсе не обязательно.

В дверь постучали, когда я увлеченно перебирал травы с порошками и чиркал в бересте, делая пометки.

– Кто там?

– Это я, Дуняша! – крикнул в ответ знакомый девичий голос. – Меня с Вольгой к вам в помощники прислали!

Помощники?