Магнат Пушкин - Сергей Александрович Богдашов

Глава 10

Если нашу остановку в Киеве я бы назвал плодом импровизации, то к перелёту в Крым мы подошли с уже осознанной подготовкой. Памятуя, как был обескуражен губернатор Назимов при неожиданном появлении на Днепре моих гидропланов с самой Императрицей на борту, было решено не повторять подобного эффекта в Севастополе. Не стоит ставить местную администрацию в положение недоумения и поспешных распоряжений — особенно когда речь идёт о городе, где базируется Черноморский флот.

Возможно, у кого-то возникнет вопрос: «Почему именно Севастополь? Ведь конечная цель нашего маршрута — южный берег Крыма». Отвечу просто: Ялта, пусть и звучит красиво и благозвучно, пока остаётся лишь маленькой рыбацкой деревушкой. Всего дюжина домиков, доставшихся нам от турок, да одинокий причал, который едва ли можно назвать таковым. Да, вокруг неё уже начинает собираться торговля, но на карте полуострова она до сих пор значится разве что в мыслях географов. А уж Ялтинская бухта — хоть и красива, но совсем не приспособлена для приёма судов. Шторм на море — и наши фанерные самолётики разнесёт по скалам, как осенние листья.

Поэтому логично было заранее предупредить Севастополь. А заодно использовать это как возможность подготовиться к нашему прибытию.

С утра пораньше, ещё до того как солнце успело согреть крыши Киева, в Крым отправилась одна из копий Катрана. На его борту — капитан Адлерберг, адъютант Его Императорского Высочества Николая Павловича. Конечно, послать можно было кого угодно, но кому, как не ему, лично сообщить в Севастополь о скором визите своего патрона?

Оставшаяся часть делегации тем временем провела утро с должным благочестием. После завтрака Мария Фёдоровна со свитой посетила Софийский собор. Там, под сводами древнего храма, в лучах утреннего света, Императрица приняла участие в поздней литургии. Она молилась долго, сосредоточенно, как будто прощалась с чем-то или просила о чём-то особенном. Екатерина Дмитриевна стояла чуть поодаль, сложив руки перед собой, а я наблюдал за игрой света в её волосах — словно эссенция стекала с неё невидимыми струями.

Ближе к обеду мы вылетели в сторону Крыма. За спиной остался Киев с его колоколами и Днепром. Впереди ждал Севастополь — город камня и моря, где, на мой взгляд, даже воздух должен пахнуть военной дисциплиной. И за ним — Южный берег, где меня ожидал участок земли, обращённый лицом к Чёрному морю. Земля, которую мне обещала Императрица, и на которой, возможно, начнётся что-то новое.

После взлёта я передал управление самолётом, сидящему по правую руку пилоту, а сам переместился в салон, где с детским любопытством прильнули к иллюминаторам Николай с Максимом. Афанасий, откинув сиденье, уже мирно посапывал, чему-то улыбаясь во сне.

К чему мне такая свита? Всё очень просто — Макс и Колей мои незаменимые помощники для кардинальных изменений ландшафта. Эти два брата-акробата по моей просьбе могут за короткое время и дорогу благоустроить, и котлован выкопать, а то и небольшой холм с землёй сравнять. Одним словом, нужные люди в походе. Ну и без Афанасия никуда. Земли мне обещали немало, но я так понимаю, что большинство её придётся на склоны Крымских гор и кто как не Афанасий в этом случае подскажет мне, где спрятался тот или иной Колодец.

— Виктор Иванович, — затеял я разговор с галлюцинацией, — Как так получилось, что Екатерина Дмитриевна при столь известной фамилии считает себя бесприданницей?

— Из-за своей бабушки Натальи Петровны Голицыной или, как её все величают в столице «усатой няни», — пояснил тульпа. — После того, как та вышла замуж за деда Екатерины Дмитриевны, женщина взяла в свои руки правление большим, но запущенным хозяйством. Стоит заметить, что своей твёрдой рукой она навела порядок в делах, а после смерти мужа оказалась владелицей большого состояния. Выделила двум дочерям имения с большим количеством крепостных. Не обделила вниманием и старшего сына Бориса Владимировича, которому досталась усадьба Вязёмы. А вот младшему сыну Дмитрию обломилось всего лишь имение Рождествено со ста душами крестьян.

— С чего бы такая несправедливость?

— Дмитрий Владимирович, то бишь отец Екатерины, имел смелость жениться на Татьяне Васильчиковой, которую свекровь не считала ровней, а потому дискредитировала и сына, и невестку. Даже после смерти брата, Дмитрий Владимирович вступив в наследство усадьбой Вязёмы, по сей день не получает от матери никакой финансовой помощи и вынужден делать долги. В данный момент он командир Второго пехотного корпуса, но денежного довольствия генерала не хватает, чтобы покрыть все издержки, а хозяйство в плачевном состоянии.

— Выходит, что дочь, служа фрейлиной Императрицы, как бы облегчает финансовую нагрузку на семью?

— Обычная история в Российской Империи, — подтвердил мои догадки Виктор Иванович. — К тому Царский двор это своего рода «птичий рынок», где продают породистых фрейлин с хорошей родословной.

— Получается, — произнёс я наконец, — Что за красивыми титулами и старинными фамилиями часто скрываются самые обыкновенные жизненные неурядицы? Долги, недополученные наследства, семейные обиды?

— Именно так, — кивнул Виктор Иванович. — И чем выше дом, тем больше трещин в его фундаменте. Просто кто-то прячет их под золотыми обоями, а кто-то под скромным поклоном придворной девушки.

С высоты Севастополь выглядел, как драгоценная шкатулка, распахнутая на фоне моря. Бухты, будто пальцы причудливой руки, вцепились в берег, вбирая в себя корабли, паруса и дым. Город был не велик, но плотен, как крепость, и каждое его здание словно говорило: здесь живут и служат люди, для которых море не просто пространство, а судьба.

Гидросамолёты спланировали над бухтой Чёрная, где уже давно были размещены укрепления и мастерские флота. Воздух был напоён солью и смолой, смешанными с запахом свежей древесины. Поверхность воды чуть колыхалась под ласковым ветром, отражая в себе летящие машины, будто небесные чайки, опускающиеся на отдых.

Едва мы коснулись воды, как с набережной уже бежали люди — офицеры, матросы, несколько гражданских. Кто-то с любопытством разглядывал наши самолёты, кто-то спешил доложить начальству. Не прошло и десяти минут, как по деревянному настилу к нам направился высокий человек в форменном мундире, украшенном орденами, с выправкой, отточенной годами службы.

Насколько я понял, это был Алексей Самуилович Грейг — градоначальник Севастополя и командующий Черноморским флотом. Его имя было известно всем, кто имел отношение к морям и камням Тавриды. Как мне подсказал Виктор Иванович,