Орден во всю спину 2 - Константин Владимирович Ежов

Солдаты, до этого полагавшиеся на своё оружие, вдруг осознали, что стальные стволы в руках не дают им уверенности. Оружие перестало быть гарантом безопасности, и этот факт поселил в их глазах тень настоящего страха.

Дождавшись, когда разговоры утихнут, Хромов снова заговорил:

- У нас, друзья, тупик. С одной стороны – каньон. Неизвестно, что там водится. Но если верить предупреждению, оставленному кем-то до нас, за ним может быть нечто, с чем даже сверхъестественные не справились бы. Иначе зачем там надпись: "Оставь надежду, всяк сюда входящий"?

Он перевёл дыхание и продолжил:

- С другой стороны – лес. И там нас тоже ждёт неизвестность. Мы так и не поняли, что случилось с тем солдатом, и куда делось его тело. Нет никаких гарантий, что обратная дорога безопасна.

Любовь Синявина, до этого молча разглядывавшая тёмные силуэты елей за кругом света костра, вдруг подняла голову:

- Да, в лесу нас уже проверила судьба, – произнесла она холодно. – Но мы всё ещё живы. Мы прошли туда и потеряли только одного. Значит, у нас есть шанс пройти и обратно. А что ждёт нас за каньоном – никто из нас даже представить не может. Я за то, чтобы вернуться.

Слова Любови звучали разумно. Потеря одного человека в их положении казалась страшной, но терпимой ценой за жизнь остальных. Даже если на обратном пути погибнет ещё кто-то, это будет меньшее зло по сравнению с неизвестным, что скрывалось в расселине.

И всё же Хромов колебался. Вернуться – значит, признать поражение. А в крепости поражений не прощают. Кто знает, какие козни придумает руководство, чтобы свести с ним счёты?

Молчание сгустилось, будто само стало частью осеннего холода. Косой бросил взгляд на Ярославу Журавлёву. Она, как и прежде, сидела неподвижно, словно статуя, и в её лице не отражалось ни малейших эмоций. Будто ей было всё равно – вернутся ли они к крепостным стенам или останутся в этом дикому краю.

И тут в голове Косого промелькнула мысль, от которой по спине пробежал холодок: а что, если Журавлёва и есть, то самое легендарное сверхъестественное существо, о котором ходят слухи?.. Так-то всё сходится. Ну, где было бы можно освоить огнестрел на уровне бога? Да нигде и не при человеческой жизни. А вот она пожалуйста. Может это что-то Лёшкиной удачи, только без побочек… или с ними?

Сказать, что Ярослав Косой был уверен в своих догадках – значит соврать. Подтвердить их он не мог, но нутро подсказывало: Ярослава Журавлёва явно преследовала какую-то свою, особенную цель, отличную от остальных.

Когда они сидели у костра и ели свежепойманную рыбу, Ярославу казалось, что Ярослава пришла сюда, чтобы защитить Любовь Синявину – мол, подруги ведь. Но стоило присмотреться – и эта "дружба" выглядела натянутой, скорее, как отношения хозяйки и наёмного сотрудника.

Сам Ярослав жаждал увидеть тех самых "сверхъестественных", о которых упоминал Станислав Хромов и другие. Но зависти не испытывал – он ведь тоже был одним из них, просто ещё не дорос до той силы, чтобы этим хвастаться. Да и понимал уже, что они тут бывают разные, совсем.

Любовь Синявина внимательно следила за выражением лица Станислава Хромова, потом чуть подалась вперёд и сказала:

- Вы беспокоитесь о том, что с вами будет, когда мы вернёмся в крепость, верно? Не мучайте себя – всё решим. Найду человека, который переведёт вас из частной армии хоть на бумажную работу, если потребуется.

Станислав недоверчиво прищурился:

- Ты сейчас серьёзно?

Любовь улыбнулась едва заметно, но голос её был твёрдым:

- Абсолютно. В крепости у меня ещё остались кое-какие рычаги влияния.

Похоже, слова её попали в цель – Хромов кивнул, приняв решение:

- Ладно. Завтра с утра трогаемся и возвращаемся.

И тут каньон словно выдохнул. Ветер, что всё время выл между скалами, вдруг стих, и лес погрузился в давящую тишину.

В этой мёртвой тишине все вздрогнули, когда с кузова пикапа донёсся странный, влажный, отвратительно чавкающий звук. Людвиг Булавкин побледнел и с дрожью в голосе спросил:

- Это… что там за чёрт жрёт?

- Похоже, звук идёт прямо из кузова, – откликнулся кто-то.

Все переглянулись. Там ведь ничего живого быть не должно – только ящики с припасами и мешки с одеждой. А Ярослав сидел рядом с ними, значит, уж точно не он.

Станислав Хромов, побледнев, но пытаясь держать лицо, процедил:

- Не верю, что есть что-то, чего пуля не возьмёт.

Он махнул рукой, и его бойцы начали медленно, почти бесшумно приближаться к пикапу.

Чавканье тянулось, и, возможно, раньше его просто заглушал ветер. Ярослав поднялся, сжимая в ладони свой костяной нож – кожа на руках не чувствовала холода, хоть и был конец осени, а на нём только лёгкая куртка.

Он бросил взгляд на Ярославу Журавлёву – та уже положила ладонь на пистолет у бедра.

Воины Хромова добрались до пикапа. И вдруг из кузова вырвалась тёмная, стремительная тень. Люди дёрнулись назад и, даже не сообразив, что это было, открыли огонь.

Тварь под ударами пуль отлетела, словно сбитая волной, и упала в сторону. Но тут же из кузова донёсся новый звук — ещё более мерзкий, чем прежде. Не теряя времени, Хромов и его люди обрушили на машину новый шквал выстрелов.

Щёлк! Щёлк!..

Разряженные пистолеты щёлкали всухую, будто насмехались над теми, кто ещё пару минут назад с яростью поливал из них всё, что шевелилось. Стрельба стихла – в обоймах не осталось ни единого патрона. Наш потрёпанный пикап теперь выглядел так, словно его прошили из крупнокалиберного пулемёта: кузов в мелких и крупных дырах, краска облупилась, а под машиной по камням и пыли уже тянулась тонкая струйка топлива. Кто-то, в азарте или от страха, умудрился попасть прямо в бак — оставив аккуратное пулевое отверстие.

Ярослав Косой даже не вздрогнул. Своё он знал: с таким уровнем владения оружием он мог бы лекцию прочитать, как и почему бак не взорвётся от обычной пули. Без зажигательных патронов или гранаты – хоть расстреляй весь магазин, толку не будет.

Станислав Хромов подошёл к машине осторожно, как охотник, крадущийся к добыче. Сбоку мелькнула тень, он вскинул ствол, но, увидев "угрозу", даже слегка растерялся – и, кажется, разочаровался. Из-под брезента выскочила огромная, жирная крыса, ухватившая зубами пакет с сухпайком.

- Да чтоб тебя…, –