Целительница из другого мира - Ли Ан

втором этаже административного здания. Стены были увешаны картами региона, гобеленами с гербами знатных семей и охотничьими трофеями. Массивный дубовый стол, заваленный свитками и грамотами, говорил о деятельной натуре хозяина. В углу тихо потрескивал камин, хотя день был теплым — видимо, воевода любил уют.

Сам Владимир Всеволодович — мужчина лет пятидесяти, с проседью в аккуратно подстриженной бороде и умными карими глазами — восседал в резном кресле, больше похожем на трон. На нем был простой, но дорогой кафтан из темно-синего сукна с серебряными застежками. Человек умный и прагматичный, он выслушал обе стороны с каменным лицом, лишь изредка постукивая пальцами по подлокотнику — единственный признак его внутреннего напряжения.

— Итак, мастер Григорий требует закрытия медицинской академии, — резюмировал он. — А госпожа Элиана утверждает, что ее методы эффективнее традиционных. Господа, вы ставите меня в сложное положение.

— Тут нет никакой сложности! — вспылил Григорий. — Эта женщина нарушает все божеские и человеческие законы!

— Какие именно законы? — спокойно спросила я. — Закон, запрещающий лечить людей? Или закон, запрещающий женщинам получать образование?

— Закон божий, который ставит мужчину главой!

— В моей школе учатся и мужчины. И многие из них показывают отличные результаты.

Воевода поднял руку, призывая к тишине:

— Господа, споры ни к чему не приведут. Предлагаю решить дело практическим путем. Публичный диспут с демонстрацией методов лечения. Кто покажет лучшие результаты, тот и прав.

— Согласен! — тут же выпалил Григорий.

— Согласна, — кивнула я. — Когда и где?

— Через неделю, на главной площади. Чтобы все желающие могли присутствовать. И пригласим экспертов — лекарей из соседних городов, ученых из столицы, если успеют приехать.

— А судьи кто? — подозрительно спросил Григорий.

— Народ, — просто ответил воевода. — Они лучше всех знают, кто их действительно лечит.

* * *

Неделя подготовки пролетела как один день. Мы собрались на экстренный совет — я, Маэль, Василиса, Марта, старшие преподаватели.

— Это наш шанс раз и навсегда доказать превосходство научной медицины, — сказала я. — Но это и огромный риск. Если проиграем — школу закроют.

— Мы не проиграем, — уверенно заявила Василиса. — У нас факты, статистика, живые свидетельства.

— У них — традиция и предрассудки большинства, — возразил Маэль. — Это серьезное оружие.

— Тогда нужно бить фактами так, чтобы никаких сомнений не осталось, — я встала и начала ходить по кабинету. — Подготовим три демонстрационных случая. Василиса, помнишь мальчика с дифтерией?

— Ванечку? Конечно! Родители до сих пор благодарят.

— Отлично. Это первый случай. Традиционные лекари хотели пускать кровь, а мы сделали трахеостомию и спасли. Марта, у тебя есть контакты того мельника с камнями в почках?

— Степан регулярно приходит на осмотры. Полностью здоров после операции.

— Второй случай. И третий — Татьяна с ребенком после кесарева сечения. Три жизни, которые традиционная медицина списала бы в расход.

— А демонстрации? — спросил Маэль. — Они наверняка потребуют показать методы в действии.

— Покажем. Подготовь самые впечатляющие кристаллы. И хирургические инструменты — все до блеска. Анна, ты займешься статистикой. Мне нужны точные цифры — смертность до и после открытия школы.

— Будет сделано!

— И еще, — я остановилась. — Нужно подготовить пациентов-свидетелей. Пусть люди сами расскажут, как мы их спасли.

* * *

День диспута выдался на редкость ясным. Осеннее солнце освещало площадь, где собралось, наверное, пол-города. С раннего утра горожане стекались к центральной площади, занимая лучшие места. Установили помосты — грубо сколоченные, но крепкие конструкции из свежих досок, еще пахнущих смолой. На них расставили столы для демонстраций, покрытые белыми полотнами (я настояла на чистоте). Для почетных гостей соорудили навес из яркой полосатой ткани и поставили ряды скамей.

Площадь преобразилась. Обычно захламленная телегами и товарами, сегодня она была расчищена и даже подметена. По периметру выставили городскую стражу — дюжину крепких молодцов в кожаных доспехах с алебардами. Воевода явно не хотел беспорядков. На крышах окружающих домов виднелись любопытные лица — те, кто не смог протиснуться в толпу внизу.

Я стояла за кулисами импровизированной сцены, проверяя в последний раз свои инструменты. Скальпели блестели на солнце, идеально острые и стерильные. Склянки с настойками выстроились ровными рядами. Кристаллы покоились в бархатной шкатулке. Руки слегка дрожали — не от страха, а от адреналина. Как перед сложной операцией.

Воевода открыл собрание:

— Граждане! Сегодня мы решаем важный вопрос — какой медицине быть в нашем городе. Традиционной, проверенной веками, или новой, основанной на иных принципах. Прошу обе стороны представить свои аргументы.

Первым выступал Григорий. Старик был в ударе. Он медленно поднялся на помост, опираясь на резной посох — чисто театральный жест, я видела, как он бодро шагал без всякой опоры пять минут назад. На нем была парадная мантия гильдии лекарей — темно-зеленая, расшитая золотыми нитями в виде змей и чаш. Седая борода была тщательно расчесана и умащена маслом, придававшим ей благородный блеск. Глаза под густыми бровями горели фанатичным огнем.

— Веками наши предки лечились испытанными способами! — его голос, усиленный естественной акустикой площади, разносился далеко. — Кровопускание выводит дурную кровь! — он поднял ланцет, и лезвие сверкнуло на солнце. — Прижигание очищает от скверны! — в другой руке появился раскаленный железный прут, от которого шел дымок. — А что предлагает эта… особа? — он презрительно указал в мою сторону. — Резать людей, как скот! Совать в головы светящиеся камни с бесовскими знаниями!

Он демонстративно подозвал добровольца — худощавого мужчину лет сорока в выцветшей рубахе, видимо, из городской бедноты, которому пообещали несколько медяков за участие. Григорий засучил рукав пациента, обнажив тощую бледную руку с выступающими венами.

— Смотрите, как делали наши деды! — старик ловко сделал надрез ланцетом. Темная венозная кровь потекла в медный таз с характерным звуком. — Дурная кровь выходит, человеку сразу легче!

Доброволец действительно кивал, хотя был бледен как полотно, и на лбу у него выступил холодный пот. Я видела, как подрагивают его колени.

— А вот универсальное средство от всех болезней! — Григорий поднял склянку с мутной жидкостью. — Настойка из семи трав, собранных в полнолуние и освященных в церкви!

Толпа одобрительно загудела. Многие кивали — так их лечили всю жизнь.

Потом настала моя очередь.

— Уважаемые горожане, — начала я спокойно. — Я не отрицаю заслуг традиционной медицины. Наши предки делали все, что