Гарем на шагоходе. Том 8 - Гриша Гремлинов

— целая стена живых, извивающихся канатов, усеянных сотнями присосок, которые в темноте казались голодными, беззубыми ртами.

Этот осьминог — явно мутант.

Слишком, мать его, много щупалец!

Они атаковали не хаотично.

Скоординированное, умное нападение.

Два щупальца хлестнули по воде рядом со мной, создавая мощные турбулентные потоки, чтобы дезориентировать меня. Другие заходили с боков, отрезая путь к отступлению. Я оказался в центре живой, разумной сети. И с грузом на руках.

Без возможности нормально сражаться.

Одно из щупалец обвило мою ногу.

Я тут же отсёк его, но на его место пришли два других, схватив меня за торс. Я резал их, вращаясь в воде, как бешеный волчок. Мой сияющий секач оставлял в темноте красные росчерки, отсекая куски извивающейся плоти.

Но они всё прибывали.

Из темноты вынырнули ещё три щупальца. Одно ударило меня в грудь, выбивая остатки воздуха. Два других обвили ноги, сжимая с силой гидравлического пресса.

«Ах ты сволочь!» — мысленно зарычал я, чувствуя, как трещат кости.

Секач метнулся вниз, отсекая эту дрянь.

Барнаби дёрнулся — вода вокруг взбурлила от его боли. Но он не отпускал. Наоборот — ещё два щупальца вынырнули из темноты, пытаясь схватить мою вооружённую руку.

Росчерк! Ещё росчерк!

Я сражался с почти невидимым врагом, который ощущал меня каждой клеткой своего гигантского тела. Щупальца хватали, давили, сжимали. Я чувствовал, как сотни присосок присасываются к моей коже и почти сдирают её.

Танец смерти в абсолютной тишине, прерываемый лишь глухими ударами моего сердца, сонмищами пузырьков и сиянием энергии на клинке.

Я понял, что проигрываю.

С каждой секундой сил становилось всё меньше. И Сэша… её огонёк почти погас. Она утонет. Прямо у меня в руках.

«Держись, глупышка», — мысленно прошептал я.

И тут что-то изменилось.

Мимо меня, как серебристая молния, пронеслось что-то быстрое, юркое и невероятно стремительное.

Я не успел его разглядеть — лишь почувствовал мощный всплеск и увидел размытый силуэт. Оно подхватило Сэшу и рвануло к поверхности.

Мой мозг ощутил короткую, но сильную волну чужих эмоций — ярких и чистых, но с нотами страха. Очень знакомый свет разума.

Но не время отвлекаться.

Теперь я остался с чудовищем один на один.

И больше не нужно защищать Сэшу.

Я перестал отступать.

Вся моя усталость, весь страх превратились в холодную, концентрированную ярость. Я резко двинулся к осьминогу, подныривая под щупальца, которые пытались меня поймать. Хрен у них что получилось!

Багровый росчерк — и ещё одна лишняя конечность отделилась от спрута.

Я приблизился к центральной массе, к его голове, скрытой в темноте.

Показался один-единственный глаз с полоской зрачка.

«Точно мутант», — пронеслось в голове.

Оказавшись на нужной позиции, вложил всю силу в последний рывок — толкнул себя вперёд, как снаряд.

Я летел сквозь тьму прямо к его главному слабому месту.

Гигантский золотистый глаз, размером с иллюминатор, показался передо мной.

Ни капли мудрости веков не отразилось во взгляде Барнаби.

Только холодный голод глубин.

Секач вспыхнул багровым заревом.

И я вонзил клинок прямо в глаз чудовища.

Пси-поле взревело, прожигая себе путь вглубь, к мозгу.

Моя рука погрузилась в податливый кисель, чтобы ударить дальше глазницы.

У нормального осьминога мозг расположен в кольце вокруг пищевода, между глазами. Но у этого глаз всего один и прямо по центру. Надеюсь, внутренняя анатомия у него не сильно отличается от мелких сородичей.

Рука ушла в глаз по локоть, потом по плечо… Пакость, мерзость…

Есть, достал!

Рывок — нужно повредить как можно больше, осьминоги очень живучие…

Тело Барнаби содрогнулось в беззвучной титанической конвульсии.

Все щупальца разом забились в агонии.

Спрут выпустил облако чернил. В кромешной темноте это ничего не изменило, просто я ощутил в соленой воде горьковатый, металлический вкус с рыбными нотками.

Барнаби умирал.

Я ощутил, как его древний, мрачный разум вспыхнул и погас, словно догоревшая свеча.

Вырвал клинок из вязкой массы.

Освободившись от этого киселя, я из последних сил начал подниматься к поверхности, к воздуху, к жизни.

Огромное тело Барнаби медленно тонуло в темноте, оставляя за собой облако чернил.

Мимо меня проплывали безжизненные конечности моего врага.

И ещё извивались, пытаясь ухватить и потащить следом.

Но через некоторое время до них дойдёт, что битва окончена.

Спрут проиграл, а я победил.

Глоток воздуха стал самым сладким, что я когда-либо пробовал на вкус.

Я вынырнул на поверхность, жадно глотая холодный ночной воздух.

Лёгкие горели, тело ломило, но я выжил. «Регенерис-75» быстро восстановит мой организм.

В нескольких метрах от меня, в лунном свете, барахтались две фигуры.

Шондра и Сэша.

Турельщица держала полуживую ангорийку за шкирку, как мокрого котёнка.

Сэша кашляла и отплёвывалась от морской воды. Её уши дёргались, пытаясь избавиться от попавшей внутрь влаги. Кошка цеплялась за Шондру, как за спасательный круг, а та не давала ей уйти обратно под воду.

— Кити-кити, Шондрочка, ты меня спасла! — всхлипывала Сэша. — Ты такая быстрая! Как рыбка!

Я подплыл к ним, всё ещё пытаясь осмыслить увиденное.

— Шондра? Как ты… успела?

Она тяжело дышала, но держалась на воде с удивительной лёгкостью.

— Как тебе это удалось? — повторил я. — Я плыл на пределе своих возможностей. Ты не могла меня догнать.

Турельщица скромно пожала плечами и отбросила мокрые волосы с лица.

— Я была чемпионом по плаванию в школьные годы, — просто ответила она, избегая моего взгляда.

— В какой школе ты училась? — я обплыл её по кругу, будто видя впервые. — На военной базе генно-модифицированных морских котиков?

Шондра закатила глаза, но ничего не ответила.

Как она умудрилась догнать меня? Я — суперсолдат с усиленными мышцами и лёгкими, поглотивший силу высшего альпа. Она… чемпионка по плаванию? Чтобы развить такую скорость, нужно быть не просто чемпионкой, а гибридом человека и торпеды.

Да, я давно знал, что у Шондры есть секрет.

И что она как минимум не совсем человек… Просто… Да неожиданно, блин!

— Так, — я облизал солёные губы. — Давай начистоту. Что ты скрываешь?

— Ничего я не скрываю, — резко бросила Шони. — Просто у меня была хорошая учительница.

— Которая научила тебя плавать быстрее генетически усовершенствованного бойца?

— Она была строгой.

Я понял, что дальше расспрашивать бесполезно.

Делиться секретом она ещё не готова.

В её глазах промелькнуло что-то, чего я раньше не замечал — горечь, боль… страх.

Решил не давить. У