Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

свой стул так, чтобы краем глаза видеть вход на кухню. Явно страховка от внезапного появления Дадли. Присела на край стула, выпрямившись, заговорила чётко и размеренно, наводя мысли о тикающем метрономе:

— Забудь дурацкое слово «экстрасенс» — его придумали люди, что сталкивались с рассказами и фантазиями о магии. Оно прижилось и культивируется, потому что нейтрально и вызывает лишь любопытство и недоверие. Но главное — оно хорошо перекрывает страх, который люди инстинктивно чувствуют от слова «колдовство».

Испокон веков у людей рождались дети, которые каким-то образом заражались магией. Большинству не везло, и они умирали ещё в детстве. Но некоторым удавалось выжить и вырасти. Иногда заражëнным удавалось собраться даже в отдельное селение, куда впоследствии и отправляли всех, кто имел похожие проблемы.

Ведьм и ведьмаков называли лесным народом… Да по-всякому называли в разные времена.

В таких посёлках и начали появляться маги. Первыми были рождённые от ведьмы и ведьмака дети. Лишь некоторые обретали способность магией управлять…

Тётка замолчала и ушла в себя, вздыхая, шевелила губами, словно прикидывая, что сказать, а о чём умолчать. Надо помочь сформулировать более связно:

— Ведьмы и ведьмаки, значит, магией заражены, но использовать её не могут. А судя по неприятному слову, сравнивающему магию с болезнью, проявляется она у них как-то не очень хорошо, да?

— Магия в теле похожа на яйцо в скорлупе. Она невидима, но вполне ощущается. Оболочка её удерживает, и в обычном состоянии излишки просачиваются равномерно, при легком давлении. Но у ведьм и ведьмаков эта оболочка слабая, хрупкая или мягкая. В общем, рано или поздно она ломается или рвётся. И тогда магия начинает из неё свободно вытекать, как вода из лопнувшей банки.

У всех ведьм она одинаковая — это магия жизни. Изначальная магия Земли. Но не надо так удивлённо поднимать брови. Вытекая, она первым делом множит микробы, бациллы и бактерии, роящиеся вокруг каждого человека.

Стоит ведьме постоять минуту-другую рядом с человеком, который чихнул, как тысяча вылетевших с чихом микробов, что так и висят неподалёку, превратятся в миллион. Который этот человек вдохнëт и обязательно заболеет. А если подойти к уже болеющему, то микробов станет столько, что ему не помогут никакие антибиотики.

Ещё один бич ведьм — споры всевозможных грибов, лишайников и мхов, очень любящие магию жизни. Так что при неправильной жизни ведьмы быстро превращаются в бородавчатых чудовищ, насквозь проросших мхом и лишайником.

Магия жизни позволяет ведьмам не болеть инфекциями, быстро заживляет раны и порезы. Но это не значит что ведьмы долго живут — кроме накожной дряни тело быстро становится средоточием всевозможных опухолей, в том числе раковых.

Если ядро пробивается в детстве, то ребёнок не выживает, если дожил лет до 11–14, то ещё лет тридцать у него есть.

Тётка умолкла. Решила, что порция достаточна? Нет… Взглядом сверлит, значит, нужно задать ожидаемый вопрос:

— Неправильная жизнь ведьмы… В чём заключается неправильность?

О, кажется, угадал. Точно, Петунья, по своему обыкновению (как я сейчас понимаю), учит задавать вопросы и строить диалог.

— Чтобы свободно вытекающая магия не убивала всех вокруг, нужно либо жить исключительно с ведьмами и ведьмаками, либо удалять магию из тела сразу по мере возникновения. Это правильно.

— А как она удаляется?

— Постоянным напряжением эмоций. Страх, радость, гнев, восторг. Всё по максимуму, намеренно преувеличивая, «делая». Даже если это выглядит неестественно, эмоции всё равно усиливаются. Так, скажем, настойчивая попытка растягивать губы в улыбке, в конечном итоге, всегда вызывает улыбку настоящую. Такой стиль жизни заставляет магию уходить, едва она появляется. Разряженной тонкой струйкой.

Любопытно, пока она говорила, я заметил кривое пятно светло-коричневого цвета у неё на халате. И память подкинула информацию о том, что, вообще-то, Поттер не единожды видел тëткин халат, «облитый на груди кофе». Злорадствовал, что эта чистюля с манией уборщицы не может нормально пить без слюнявчика и постоянно обливается. Вот только я уже начал понимать, в чём дело, а также почему она покупает одинаковые дешёвые домашние халаты.

— Тётя… Но избавляться от магии выбросом эмоций получается не всегда? — сказал я, взглядом показывая на кривое темнеющее прямо на глазах пятно по центру грудины.

Она глянула и тут же накрыла ладонью, в глазах метнулись страх и беспомощность:

— Мне надо срочно уйти…

— Не беспокойся. Проветрю тут, как следует, пройдусь с лампой.

— Дадли…

— Торт нарежу, всё оформлю красиво. Торопить не буду, может, вернёшься раньше, чем он спустится.

Похоже, пошатнувшееся на мгновение самообладание ведьмы восстановилось. Она царственно кивнула, забрала ведро, набросила плащ и, открывая дверь, сказала:

— Мне нужно минут пятнадцать-двадцать.

Глава 13. Суета

Рассказ тётки о проблемных микробах, жирующих на природной магии ведьм, я воспринял вполне серьёзно, поэтому первым делом включил ультрафиолетовую лампу. Минут пять тщательно водил крестами на разных уровнях, прежде чем догадался передать управление телом «автоматике Поттера», что охотно освободила голову для размышлений.

Эх, надо было глянуть хоть, куда тётка умчалась. В бассейн с вышки прыгать? Но она точно не успела бы обернуться за срок, который озвучила. Ну да ладно, подсеку тогда хоть её возвращение…

Ну что же, её второй рассказ многое поясняет. Если в каноне поттерианы у маглов просто время от времени рождались маги-маглорожденные, то здесь, выходит, существует внушительное сообщество ведьм-ведьмаков. Гм, сквибов, по-канонному? И Петунья очень так конкретно отделила от них магов, как «управляющих магией».

Да, собственно, и активная неприязнь к магии тоже объясняется. Для неё магия определённо не благословение, а изрядно мешающая жить зараза.

И ещё. Одна единственная ложечка моей «солёной» магии, даже почти сразу выплюнутая, выдала такую дозу, что потоком засквозила из пробитого ядра сквибки… Гм, то есть, ведьмы. Не стоит пользоваться словами, которые она не произносила. Может, у них это оскорбление похуже «грязнокровки», а мне ссориться с тёткой совершенно не хочется.

Да, доза магии засифонила так, что очень быстро ткань халата истлела на её пути. Эх, надо было присмотреться аккуратно, может быть, удалось бы увидеть, как это выглядит. Хотя сомневаюсь, что тётка позволит пристально пялиться.

Из торта я вырезал четвертину, которую покромсал на восемь тонких частей. Каждую на отдельное блюдце, с долькой пирожного. На всякий случай протестировал на «отсутствие вкуса», а то мало ли…

Теперь расставим всё «цветочком», заняв сладостями половину стола. Дадлик всë равно не на объëмы смотрит, а на количество. А вот если целый торт поставить, всё равно сожрёт полностью, хоть и будет потом ему плохо. Тормозов у него в пожирании сладкого нет никаких, приходится изгаляться. Ну и, разумеется, заварить