Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

свежий чай… Так, прошло десять минут, вякнул мой «нацеленный отследить тётку внутренний таймер». Я сунулся было к окну, узнать, откуда вернётся «залечившая» поток магии женщина, но шарахнулся прочь, внезапно обнаружив по ту сторону стекла замершего на подоконнике здоровенного серого кота. Один глаз жёлтый, второй же сверкает жутким зелёным бельмом. Не сразу и понял, что просто так в нём отсвечивает уличный фонарь.

Я выругался от прилива адреналина, но кот даже не шелохнулся. Смотрел только презрительно и высокомерно. Эта вредная тварь — тоже соседкин книзл. Днём он вообще-то белый, только кисточки на кончиках настороженных ушей чëрные. И ещё память подсказывает, что эти магические коты могут крутить головой, как совы, свободно на 180 градусов. Что Поттера никогда не удивляло. Он вообще любую подобную хрень принимал как должное. То ли любопытства у пацана минимум, то ли волшебникам так и положено.

Под бдительным оком мохнатого соглядатая высунуться на улицу я не решился. Маловато пока данных, но настораживает поведение тётки, говорящее о внешней угрозе.

Петунья не заставила себя долго ждать, появилась на пороге минут через десять, хмыкнула, оценив мои кулинарные приготовления, и шмыгнула мимо, прикрывая ладонью дырку в ткани на груди. Меняла она халат на такой же, как выяснилось, всего за одиннадцать секунд. Не удивительно, что Поттер никогда этого и не замечал, для мальчишки и просто переодеться — целое мероприятие, а тут тëтка даёт фору солдату, поднятому по тревоге.

Вскоре от лестницы понеслось приторное сюсюканье в стиле: «Дадличек, сладенький мой, всё пригото-овлено, спускайся…». Настолько пронзительно и противно, что даже у бесстрастного кота-соглядатая морду перекосило, и он исчез с подоконника.

— Поттер, ты ещё здесь? — возмущëнно прошипела тётка оборачиваясь. Я молча мяукнул и показал взглядом пустой подоконник. Она зыркнула туда краем глаза, выдохнула и мелко перекрестилась. Я сделал большие глаза и прижал ладони к груди. Тётка правильно поняла мою просьбу продолжить рассказ, но пробормотала:

— Потом-потом…

Ещё бы, большой Дэ всё-таки соизволил показаться на лестнице, и его нужно было свести вниз, аккуратно придерживая за ручку…

Ну да, в общем-то можно было и в комнату отнести сладости, но тогда бы он от приставки своей не оторвался.

Чулан под лестницей встретил меня приятным ощущением защищённости, словно окутывал одеялом. И едва взглянув на экспериментальные стаканы, я вдруг сразу понял, что прошли пятьдесят две минуты с момента моего ухода. Где-то внутри, очевидно, так и тикал таймер, заряженный на контроль экспериментов.

Хикки на миг показался на привычном месте, убрав обычную прозрачность, и от его лап по паутине разлилось сияние. Похоже, так паук доложил, что заделал дырку.

Я откинул полотенце с экспериментальных стаканов и пристально всмотрелся внутрь. В большинстве интересных изменений не обнаружил, почти во всех жидкостях капли магии просто подвсплыли повыше, кроме, пожалуй, масла, в котором капля вроде бы держалась на том же уровне.

— Похоже, удержание магии зависит от вязкости жидкости, а не от её состава. Гм, а это у нас что?

В стакане с меловой водой капля исчезла. Я хотел было это отметить, однако возле дна увидел белый шарик, похожий то ли на бусину, то ли на жемчужину. И от него, кажется, чуточку фонило магией. Не долго думая, я закинул его в рот и раскусил, как конфетку. Наградой был резкий насыщенный вкус мела.

— Вот как оно, значит, — пробормотал я. — Мел стянулся вокруг капли магии скорлупой толщиной с яичную и заблокировал её внутри. Прекрасно. Интересно, сколько времени такая скорлупка сможет удерживать магию без воды? И если, скажем, подсыпать мела в сладкую водицу, получатся ли магические карамельки? По любому, удобней, чем фляжку с собой таскать, а!? Хрупкость же можно преодолеть, если поверх укрепить добавочной оболочкой из мармелада какого-нибудь упругого или типа того.

Эх, знать бы точно ещё численность комариного поголовья под полом, а то не напасёшься их на эксперименты. И поискать в окрестностях какие-нибудь болотца, что ли. Не может быть такого, чтоб не было на болоте комаров!

Гм, кусочек ткани, в которую я завернул новую комариную нитку, оказался развëрнутым и пустым. Я хмыкнул, когда в памяти возник обычный поттеровский ритуал возврата использованной паутинки. Он просто её отправлял в ловчую сеть, где паук её постепенно съедал, как длинную спагеттину.

— А тут, значит, сам нашёл, сам забрал, да? Ну ладно. Завтра новую тогда дашь. Или попозже, что ли, сходить натравить пару комариков на Дадли для дальнейшего поддержания поголовья?

Раздумывал, записывал, чинил карандаши, рассматривал стаканы без света и при свете, да под разными углами. Между делом сделал больше сотни приседаний да аж штук сорок отжимательных телодвижений, из которых первые пять штук были даже похожи на настоящие отжимания. Когда подрагивающие руки начало сводить судорогой даже от намёка на попытку согнуть, просто стоял в упоре лёжа, ощущая, как деревенеют мышцы трапеций и спины. Ещё разбирался с возможностями своего слуха. Прижиматься ушами к трубам, конечно, было проще, но и так, устремив внимание «вверх по лестнице», удалось вычленить на втором этаже усталые препирательства брата в ответ на сюсюканье Петуньи. Дадли наелся сластей так, что вроде и спать уже хотел, но и приставку тоже хотел… Так за этими наблюдениями я сам не заметил, как заснул.

* * *

Проснулся от традиционных утренних воплей Петуньи, впрочем, на них на этот раз эмоционально не отреагировала даже «поттеровская» часть меня. Определённо, каким-то образом всё же информация до неё доходит. И откровение тетки о намеренном преувеличении эмоций этой частью усвоилось.

А вот на изрядно болящие мышцы отозвался недовольством, поскольку концепцию тренировок паренёк ещё определённо не усвоил. Пояснять не стал, сейчас значительно интересней было узнать, почему ведьма орёт на этот раз. Но едва я навострил уши, как услышал тихое дребезжащее сопрано, от которого почему-то продирало морозом по коже:

— Конечно, дорогая. Я присмотрю за Гарричкой.

Память тут же подкинула бледно-голубые глаза на морщинистом лице да мечтательную полуулыбку. Старая кошатница Фигг. И спрашивается, какого чёрта за мной вообще нужно присматривать? Чтобы это выяснить, я тут же выбрался на кухню.

Вскоре выяснилось, что Дадлик изволил расчесать свою царапину так, что распустил нить, которой врачи прихватили кожу. Края несросшейся раны, в свою очередь, начали расползаться, выделяя сукровицу. Поскольку зуд оказался сильней боли, глупый парнишка ещё добавил расчёс, прежде чем это обнаружила его мать. В обморок на этот раз, вроде, не хлопалась, но разнервничалась изрядно, подняв всю семью на уши.

В общем, хотелось материться в адрес медикусов скорой помощи, не оставивших элементарной мази,