Парторг 2 - Михаил Шерр

Беляев бесшумно подошёл и молча встал позади меня, вероятно, ожидая продолжения начатого разговора и моих указаний. Я чувствовал его взгляд на своём затылке, ощущал его внутреннее напряжение и неуверенность. Повернувшись к нему лицом, я показал рукой на принесённые Андреем папки с документами, которые теперь лежали на освобождённом столе и очень тихо сказал:

— Товарищ Чуянов сегодня утром вернулся из Москвы с заседания ГКО. Положение дел с восстановлением Сталинграда мы все хорошо знаем. Государственным комитетом обороны нам поставлена конкретная задача: к седьмому ноября текущего года ситуацию с восстановлением жилого фонда кардинально изменить в лучшую сторону. Прочитайте, пожалуйста, вместе с товарищем Кошелевым материалы утреннего совещания в обкоме, ознакомьтесь с постановлением и протоколом, а я пока внимательно ознакомлюсь со списком ваших сотрудников.

Я вопросительно посмотрел на управляющего, ожидая его реакции на мои слова.

— Да, конечно, конечно, — Беляев суетливо развернулся всем корпусом и обратился к своей секретарше, которая стояла у стола: — Зоя, подайте, пожалуйста, товарищу Хабарову полный список нашего персонала и личные дела сотрудников при необходимости.

В поданном мне списке, который я начал внимательно просматривать, расположившись в кресле у стола, оказалось всего двадцать фамилий. Немного для целого городского треста. Сам Беляев как управляющий, его заместитель и по совместительству главный инженер Кошелев, ещё два инженера-сметчика, бухгалтер с помощником, две машинистки для печатных работ, заведующая архивом и десять рабочих различных специальностей плюс два бригадира. Последние сейчас были заняты на восстановлении школы и детского сада в Кировском районе города.

В трёх районных ремонтно-строительных конторах, подчинённых тресту, работало ещё тридцать один человек: две бригады по девять человек в каждой, в одной десять и три бригадира, которые и возглавляли эти небольшие конторы. Они тоже были заняты на восстановлении школьных зданий, каждая бригада работала в своём районе. Своего транспорта у треста не было вообще, приходилось просить машины в других организациях или у военных.

«Не густо и безрадостно», — подумал я, быстро пробегая глазами по коротким характеристикам сотрудников. — «Реально жилой фонд города организованно никто не восстанавливает. Все имеющиеся силы брошены на школы и детские сады, что, конечно, правильно и необходимо, но явно недостаточно для полноценного возрождения города».

Вместе с этим списком Зоя Николаевна, оказавшаяся очень предусмотрительной и толковой секретаршей, подала мне и другой документ. Это был подробный перечень того, что уже восстановлено в городе за прошедшие после окончания боёв месяцы или ещё находится в процессе восстановления. Но самое главное и показательное в этом документе было другое: детальный список организаций и воинских частей, которые непосредственно занимались этими восстановительными работами. И это были почти сплошь инженерные части и специальные подразделения Красной Армии.

Донской фронт, освободивший Сталинград, уже начали активно перебрасывать на запад, на новые участки фронта. Он уже почти два месяца носит новое название, Центральный, и сейчас готовится к упорной обороне на северном фасе той самой знаменитой в будущем Курской дуги, о которой знал Сергей Михайлович. Ещё остающиеся в Сталинграде и области последние немногочисленные части бывшего Донского фронта вот-вот получат приказ выдвигаться на фронт. Времени для помощи городу остаётся совсем мало, считанные недели.

Сейчас эти части входят в состав Сталинградской группы войск, командованию которой, естественно, была поставлена задача оказывать всемерную помощь гражданским властям и местному населению в восстановлении разрушенного народного хозяйства. Это и разминирование объектов и обширной городской территории, и сбор с последующей отправкой трофейного вооружения и имущества, и захоронение трупов, и ремонт дорог, и восстановление жизненно важных объектов инфраструктуры. Военные, конечно, большие молодцы, и всё это делали с энтузиазмом и продолжают делать по мере возможности.

Но главная их задача сейчас — это сохранение боевой мощи вышедших из кровопролитных, изматывающих сражений воинских соединений, доукомплектование поредевших частей новобранцами и подготовка к выполнению новых ответственных боевых задач на фронте.

И я из подробной истории СССР, хорошо знакомой Сергею Михайловичу благодаря его прежней жизни, точно знаю, что уже в мае военные начнут заниматься исключительно своими прямыми обязанностями, готовясь к летней кампании. Надо очень торопиться, иначе в Сталинграде вся система восстановления рухнет окончательно и бесповоротно.

В списке сотрудников треста меня больше всего заинтересовала краткая служебная справка о Кошелеве.

До начала войны он работал на знаменитом Сталинградском тракторном заводе, был одним из ведущих специалистов по ремонту и техническому обслуживанию сложной техники. На фронт ушёл добровольцем ещё в августе сорок первого года в составе танкового батальона народного ополчения, формировавшегося на базе завода. Потом почти целый год воевал в составе одной из подвижных ремонтных баз, восстанавливая повреждённую технику прямо в прифронтовой полосе.

Прочитав эту информацию, я сразу понял, что он, наверное, как раз тот человек с нужным опытом и знаниями, который мне сейчас необходим больше всего других. Человек, который досконально знает технику, хорошо понимает производственные процессы и прошёл через огонь настоящей войны.

Зоя Николаевна своё секретарское дело, похоже, знала очень хорошо и основательно. Когда я поднял на неё свой взгляд, она уже молча протягивала мне толстую папку с личным делом Кошелева. Предусмотрительная женщина сразу поняла по моему интересу, что мне понадобятся более подробные сведения о главном инженере, её родственнике.

Я бросил быстрый взгляд на стандартные паспортные данные в начале дела: тридцать пять лет, женат, жена лежачий инвалид после тяжёлого ранения, полученного во время эвакуации прошлой осенью, трое малолетних детей, член ВКП(б) с тридцать восьмого года. С октября прошлого года командовал одной из подвижных ремонтных баз Сталинградского фронта.

А дальше биография пошла как у многих уцелевших сталинградцев после завершения кровопролитных боёв в феврале. Тоже майор, как и управляющий, снял военную шинель, повесил её на вешалку и вернулся в народное хозяйство, чтобы восстанавливать родной город и его разрушенную промышленную мощь.

Вот только Дмитрий Петрович почему-то оказался в городском строительном тресте, а не на родном тракторном заводе, где его бесценный опыт и знания были бы гораздо более востребованы.

Когда я, всё ещё держа в руках его подробное личное дело, вернулся из приёмной в кабинет управляющего, Беляев и Кошелев как раз заканчивали внимательное чтение оставленных им документов с утреннего совещания. Кошелев, наверное, по моему сосредоточенному внешнему виду и по тому, что в руках у меня его личное дело, сразу же понял, что он сейчас услышит от меня что-то важное.

Глава 11

В глазах Кошелева читалась настороженность, но и готовность к разговору. Беляев отложил последний лист привезённых