Судьба наёмника - Сергей Воронов

Милес в благодарность лишь кивнул, после чего капитан вновь без слов дал команду своим людям спускать шлюпки. Было ощущение, что моряки боятся своим голосом разбудить морское чудовище. «Должно быть некое морское поверье» подумал наëмник, и не смотря на то, что он ничего не знал о подобном поверье, он также старался вести себя тихо и чувствовал неприятный холодок идущий по спине, что явно был связан не только с ледяным ветром, что время от времени гулял по кораблю. «А впрочем, скорее они боятся, что кто-то есть в заброшенной деревне», — эта мысль, немного успокоила юношу. Даже если на берегу окажется шайка мародёров или бандитов, что укрылись в уничтоженной деревне, сражаться с человеком гораздо проще и привычнее, чем с неведомым морским чудищем или злобным духом.

Последними на палубу вышли девушки, наряд Артиры практически не изменился, к нему, как и у всех, добавилась накидка с капюшоном, старая и не выразительная. Фэритика и Эйлин также сменили костюмы жриц на простые коричневые походные платья, поверх которых были одеты накидки. Эйлин связала свои волосы белой, широкой лентой, Фэритика, в свою очередь накинула тëмно-синюю косынку. Сама принцесса выглядела гораздо бодрее, чем вчера. Кожа больше не была так болезненно бледна, в глазах пропала слабость, взгляд Фэритики стал сосредоточенным и спокойным. Хазард поймал себя на том, что внимательно разглядывает девушку, вчерашний разговор был таким легким и свободным, несмотря на не самую приятную тему, но начать говорить сейчас также свободно, как и вчера казалось невозможным при всем желании. Только когда карие глаза наконец удостоили наëмника мимолетным взглядом он смог заговорить:

— Как вы? — спросил Хазард. Фэритика на секунду сморщила свой тонкий и чуть длинный носик и покачала головой, после чего переменила выражение лица на более тёплое и дружеское.

— Уже лучше — ответила девушка и чуть помедлив добавила: — Спасибо.

Принцесса улыбнулась и Хазард с трудом подавил желание улыбнуться в ответ, стараясь сохранить строгий и профессиональный вид, в ответ он только кивнул. Весь этот короткий диалог, наëмник чувствовал на себе чей-то взгляд. Когда он отвернулся от принцессы, ожидая встретится с полным ярости взглядом Фейринга, оказалось, что, стоя у борта корабля и сложив руки на груди, за их разговором наблюдал Милес, лицо которого, как впрочем почти всегда, было добродушно, Но всё же лёгкая нотка любопытства явно мелькнула в его глазах.

— Пора. — коротко сказал южанин.

В полной тишине, две лодки начали свой путь к берегу. Они шли на отдалении друг от друга, так, что вторая лодка была на самой границе видимости в тумане и то и дело превращалась в темный силуэт. Хазард, Фейрлинг и Артира плыли на первой лодке, во второй были все остальные. Хазард и Фейрлинг сидели на вëслах, в то время, как Артира стояла на носу, с луком наготове. Похоже, что качка на лодке совсем не мешала девушке и она прекрасно сохраняла равновесие, практически не сдвигаясь с места. За всё время, что Хазард был в отряде, Артира ни разу не сказала и слова, и юноша уже засомневался может ли она вообще говорить. Взгляд еë зеленых глаз всегда был немного отстраненным и проходил насквозь не хуже чем еë стрелы прошивали тонкую броню. Эта была очень странная и загадочная девушка, но похоже Милес доверял ей так же, как и остальным в команде. Молочная пелена нехотя расступалась перед отрядом, движения вёсел на двух лодках шли в одном темпе, что могло помочь скрыть истинное количество плывущих от тех, кто мог ожидать на берегу. Наконец показались первые признаки ушедшей из этих мест жизни — сгоревший и сломанный причал для рыболовецких и торговых судов встречал путников. За ним из тумана выступили чёрные, обугленные и чудом сохранившиеся обломки домов. Чем ближе были путники, тем больше разрушенных зданийони видели впереди. Похоже в день своей гибели деревню охватил сильный пожар, а оставшиеся обломки были спасены вовремя начавшимся дождём. Ветер с берега донёс запах смерти, типичный для мест серьёзных сражений. Таких, где просто не осталось никого, чтобы упокоить тела, или же никому нет дела, до тех, кто погиб.

Когда лодка мягко ударилась о глиняный берег, воины быстро, но тихо спрыгнули на сушу и чуть пригнулись.

— Знаешь эту деревню значит? — Шепотом спросил Фейрлинг у наëмника, Хазард кивнул, — Сколько здесь въездов и где они?

— Два, — Наëмник, ориентируясь в тумане по памяти, указал чуть правее от стороны, куда они смотрели, а затем левее.

— Тогда я иду к правому, ты к левому, встречаемся в центре деревни — Фейрлинг посмотрел на Артиру, что была рядом с ним, — Тира. Они поняли друг друга без слов, девушка даже не взглянула на Фейрлинга, еë взгляд был сосредоточенно устремлен вперёд, словно она единственная могла увидеть что-то через туман. Артира кивнула, и воин кивнул в ответ:

— Идем.

Бойцы сорвались с места, все также слегка пригнувшись, стараясь передвигаться, как можно тише. Любопытство взяло верх над Хазардом и он обернулся, пытаясь понять, какой же бессловесный приказ получила Артира. Наëмник лишь успел увидеть, как девушка стремительно взбежала по ближайшему дереву, ловко хватаясь за ветки, и скрылась в кроне, сопровождая это только негромким шелестом листвы. Пару мгновений спустя, наëмник услышал подобный легкий шелест на соседнем дереве, который затем тоже пропал. Оставалось только догадываться, где Артира находилась в данный момент, но похоже оба пеших воина были под надёжным прикрытием с высоты. Больше времени терять не стоило и наëмник двинулся на разведку. Хазард быстро и бесшумно передвигался по знакомым мертвым улицам, проходя сквозь пустые, разрушенные дома. Он с трудом мог поверить, что всего несколько месяцев назад на этом месте была живая, полная людей деревня. Но самым тяжелым было то, что он узнавал эти дома, он вспоминал жителей и их лица, голоса, что смолки навсегда. Каждый раз проходя мимо знакомых домов, стоило лишь закрыть глаза, и перед ними возникал образ целого дома, в котором юноша не раз был, его хозяина, улыбающегося и зовущего присесть к столу. Осознать, что теперь здесь никого не осталось и тела этих добрых людей даже никто не решился упокоить было очень тяжело. Смерть жителей деревни также вызывала вопросы. На улицах не было следов борьбы, ни сломанного меча или щита, ни поверженных врагов или защитников. На улицах вообще не было трупов, всё, что осталось от жителей деревни — обугленные, истлевшие тела, и всё