Бродяга - Андрей Евгеньевич Первухин

планировали задавить числом, у них тоже имелся арбалет, но всего один, так что их хорошо проредили ещё на подходе. Вскоре примчалась баронская дружина и довершила разгром. Четыре десятка бандитов остались лежать на дороге и в лесу, часть ушла, а оставшихся захватили. В общем, огрызнулись мы неплохо, теперь все будут хорошо думать, стоит ли нас трогать.

Дед Рахил считал, что я набираю себе дружину только для того, чтобы они охраняли наше развивающееся предприятие, но он ошибался. Я копил деньги и силу для похода в крайне опасное место, сначала требовалось найти моих близких и выкупить их, а потом отправляться на юг. Дело в том, что именно на юге в битве с какими-то тварями можно было стать сильнее. Что это за твари такие я не понял, но из книги узнал, что мне нужно вырезать у них кристаллы и поглощать их. Причём для усиления определённых направлений требовались кристаллы конкретных тварей, в моём случае подойдут любые, я же являюсь кем-то вроде мага-универсала, о котором не смог найти никакой информации. Одно было ясно точно, ранее подобных мне магов ещё не было, возможно, свою роль как-то сыграло моё переселение из другого мира.

За прошедшие месяцы я уже умудрился изучить несколько заклинаний, которые прочитал в книгах. Беда в том, что мне нужны новые книги, а просто пойти в магазин я опасался. Отчего-то был уверен на сто процентов, что меня там будут не только ждать, но даже не станут устраивать шпионских игр, быстро прихватят под руки и ничего я с этим поделать не смогу. Про клятву знал, как и про то, что меня могут начать пытать, чтобы я её дал, предварительно блокировав магические способности. Моих необычных умений пока никто не заметил. Даже когда на нас напали, не решился их показывать, хотя очень хотелось испытать, на что я теперь способен, но пока у меня лишь одна теория, никакого опыта. Разве что испытывал дома безопасные заклинания. В общем, нужно было как-то решать и эту проблему, а как именно, я понятия не имел.

Сейчас я и семейство деда Рахила заметно разбогатели. Никто из купцов не смел разговаривать со мной высокомерно, уже знали, кто такой, да и охрана говорила, что грубияну в любой момент могут выбить зубы. Это раньше мы занимались мелкой торговлей, чем также промышляли многие крестьяне, продавая свой урожай в городе. Теперь всё было оформлено официально, считался довольно крупным производителем, а самое главное, мы первыми начали продавать рыбу в таких объёмах, не только копчёную, но и сырую.

Рабов на меня трудилось тоже немало, поначалу с некоторыми из них имелись серьёзные трудности. Я никак не мог себя пересилить и отдать приказ пороть за разные проступки. Ушлые рабочие быстро сообразили, что хозяин слишком добрый, чем стали активно пользоваться. Вроде бы дело шло, но между людьми часто возникали конфликты. Всё же большинство были рады попасть ко мне и не хотели, чтобы я продал их обратно. Питаются хорошо, одеты, обуты как они, так и их дети, которых вообще почти не нагружал работой, а теперь эти бездельники постоянно ищут повод откосить от своих обязанностей.

В общем, мой гуманизм никто тут не понимал и многие им активно пользовались. Даже удивительно, вроде бы люди хорошо пристроились, а всё равно ищут повод не работать, наверное, именно такие постоянно ноют, что хозяин сволочь и тварь бессердечная, когда их наказывают. Проблему решила Камилла, та самая женщина, которую я купил первой с двумя девочками-близнецами. Вот кто действительно всё схватывал на лету и никогда меня не подводил, сама по себе женщина старательная, ещё и была благодарна за то, что выкупил не только её, но и дочерей. Она вместе с некоторыми другими ответственными людьми пыталась подгонять нерадивых работников. Одним из будних дней я позвал её к себе.

— Камилла, мне нравится твоё старание, — сообщил я стоящей передо мной женщине.

— Спасибо на добром слове, вы всегда ко всем добры, хозяин, — поклонилась женщина. — Даже излишне.

К поклонам и почтительному обращению я уже привык, тут все так разговаривали, самому перед бароном приходилось спину гнуть, иначе никак.

— Ты помнишь, что я обещал за хорошую и верную службу?

— Помню, господин, — кивнула Камилла.

— Так вот, с этого дня ты свободна, — сказал я и положил перед ней бумагу, в которой говорилось о том, что теперь она не рабыня. К этому разговору подготовился заранее и обо всём позаботился.

Что тут началось, женщина брякнулась на колени и со слезами на глазах поползла ко мне, хотела обнять меня ноги, пришлось пятиться назад.

— А ну, встань, я ещё не закончил! — Рявкнул я, чтобы хоть как-то скрыть неловкость.

— Спасибо, господин. Не ожидала, что так быстро всё решится, думала лет десять придётся вам служить, а за детей я заплачу сколько скажете, я скоплю, — начала частить женщина.

— Твои дети тоже свободны, — отмахнулся я. — Вставай, хватит реветь! В общем, с этого дня ты будешь моей правой рукой, за тобой теперь управление всем производством.

Камилла так удивилась, что даже слезы перестали течь по щекам. Она вроде и так была моей правой рукой, много раз брал с собой к торговцам, когда составляли новые договора. Впрочем, её можно понять, к женщинам тут своеобразное отношение, наверное, как и в нашем средневековье. Почему-то все считали, что они не могут вести дела наравне с мужчинами. А вот я так не считал, она очень умная, в чём не раз убеждался, а ещё грамотная, что тоже немаловажно. Конечно, лучше бы назначить управляющего из мужчин, так проще, да беда в том, что грамотных среди старательных не было, а для меня это могло окончиться проблемами. Я хотел заниматься только магией, поедут эти неучи в город без меня, так им подсунут на подпись какую-нибудь бумагу, а мне потом разгребай.

— Я? — Камилла ткнула себя пальцем в грудь, как будто не верила в то, что только что услышала.

— Да, — кивнул я. — А что тебя так удивляет?

— Ничего, — пожала плечами Камилла. — Просто как-то неожиданно.

— Деньги за свою работу будешь получать хорошие, но за все проступки будешь отвечать передо мной лично. С этого дня ты вправе карать и миловать всех работников. Составь список тех, кто по твоему разумению тоже может со временем получить свободу за старание. Также принести мне