"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

происходит. – Его кадык пульсировал. – Наш отец правильно поступил с тобой. Предоставил тебе созревать, пока не овладеешь грамотой. А меня привез сюда до того, как я сформировал достаточно связей, достаточно воспоминаний. Более того, я разговаривал с ним только на мандаринском, хотя мой кантонский был намного лучше. А теперь и он потерян. Я не думаю на нем и уж точно не вижу снов.

Робин вспомнил воров в переулке, отчаянный шепот Гриффина, когда тот пытался сделать их невидимыми. А что случится, если и Робин забудет родной китайский? Сама мысль об этом наполнила его ужасом.

– Ну вот, ты понял, – сказал Гриффин, не спуская с него глаз. – Теперь ты знаешь, каково это, когда начинаешь забывать родной язык. Ты вовремя к нему вернулся. А я нет.

– Прости, я не знал.

– Не извиняйся, – сухо сказал Гриффин. – Не ты разрушил мне жизнь.

Теперь Робин увидел Оксфорд глазами Гриффина: университет никогда его не ценил, только подвергал остракизму и принижал. Робин представил, как Гриффин отчаянно старался учиться, чтобы заслужить одобрение профессора Ловелла, но так и не сумел добиться стабильной работы серебряных пластин. Как ужасно было пытаться возродить того неуклюжего китайца из прежней жизни, которую он едва помнил, и осознавать, что только это придает ему здесь ценность.

Неудивительно, что Гриффин был в ярости. Неудивительно, что он так пламенно ненавидел Вавилон. У Гриффина украли все – родной язык, родину, семью.

– Поэтому мне нужен ты, дорогой братец. – Гриффин протянул руку и взъерошил ему волосы. Его прикосновение было таким напряженным. – Ведь ты настоящий. Незаменимый.

Робин понимал, что лучше не отвечать.

– Жди записку. – В глазах Гриффина не было тепла. – Все быстро меняется. А это дело очень важное.

Робин проглотил возражения и кивнул.

– Хорошо.

Неделю спустя Робин вернулся с ужина у профессора Ловелла и нашел за подоконником клочок бумаги, которого так страшился.

«Сегодня в одиннадцать», – значилось там.

Было уже без пятнадцати. Робин быстро накинул пальто, которое только что снял, забрал серебряную пластину из ящика стола и выбежал обратно под дождь.

По пути он проверил обратную сторону записки – нет ли там чего-то еще, но Гриффин не добавил других указаний. В этом не было ничего странного: скорее всего, Робин просто впустит сообщников в башню и выпустит, но час был выбран на удивление ранний, и Робин запоздало сообразил, что ничего с собой не взял – ни книг, ни сумки, даже зонтика, – чтобы оправдать свое появление в Вавилоне в такое позднее время.

Но он не мог не прийти. Как только колокол пробил одиннадцать, он бросился через лужайку и открыл дверь. Все это он проделывал уже десяток раз – сезам откройся, сезам закройся. А сам при этом держался в стороне. Пока в этих стенах хранится кровь Робина, охранная система не издаст ни звука.

Два сообщника из «Гермеса» последовали за ним и скрылись на лестнице. Робин, как обычно, шатался по вестибюлю, приглядывая за припозднившимися студентами и отсчитывая секунды, пока не настанет время уходить. В пять минут двенадцатого его сообщники поспешно спустились по лестнице. Один из них нес набор гравировальных инструментов, а другой – ящичек с серебряными пластинами.

– Отличная работа, – прошептал один. – Пошли.

Робин кивнул и открыл дверь, чтобы их выпустить. И в тот миг, когда они шагнули через порог, грохнула безумная какофония звуков – крики, завывания, скрежет металлических деталей невидимого механизма. Это была угроза и предупреждение, смесь древнего ужаса и современных возможностей пустить кровь. За их спинами дверные панели сместились, обнажив темную полость.

Грабители из «Гермеса» устремились на лужайку, не проронив ни слова.

Робин помедлил, раздумывая, стоит ли бежать вместе с ними. Он мог бы успеть: ловушка была громогласной, но явно действовала медленно. Он оглянулся и увидел, что обе его ноги стоят на университетском гербе. А вдруг охранная система заработает, когда он сойдет с этого места?

Был лишь один способ это выяснить. Робин сделал глубокий вдох и бросился вниз по лестнице. Он услышал грохот, а затем почувствовал дикую боль в левой руке. Он точно не понял, куда именно ранен. По всей руке разлилась страшная боль, как будто рана была не одна. Рука горела, взрывалась, словно вот-вот отвалится. Он бежал, не останавливаясь. Позади в воздухе свистели пули. Робин пригибался и вилял наугад; он где-то прочел, как уклоняться от выстрелов, но понятия не имел, верно ли это. Он услышал еще несколько хлопков, но новые очаги боли не появились. Ему удалось добраться до лужайки и свернуть налево, на Брод-стрит, откуда башню уже не было видно.

Но боль и страх никуда не делись. Колени тряслись. Робин сделал еще два шага и привалился к стене, борясь с рвотными позывами. Голова плыла. Он не сможет убежать от полиции, если она прибудет. Только не в таком состоянии, когда по руке течет кровь, а зрение затуманено. «Сосредоточься». Он нашарил в кармане пластину. Левая рука была скользкой и темной от крови, от одного ее вида Робина снова затошнило.

– Усин, – лихорадочно шептал он, пытаясь сосредоточиться, представить себе это слово на китайском. Пустота. Бесформенность. – Невидимый.

Ничего не получилось. И не могло получиться: Робин не мог перейти на китайский, когда все мысли были только о чудовищной боли.

– Эй, вы! Стойте!

Это был профессор Плейфер. Робин вздрогнул, приготовившись к худшему, но на лице профессора появилась теплая и добрая улыбка.

– О, здравствуйте, Свифт. Не знал, что это вы. Все хорошо? В здании какая-то суматоха.

– Профессор, я… – Робин понятия не имел, что сказать, но решил промямлить хоть что-нибудь. – Я не… я был поблизости, но не знал…

– Вы никого не видели? – спросил профессор Плейфер. – Охранная система должна застрелить вора, как вы знаете, но с предыдущего раза механизм, похоже, заело. Хотя, возможно, преступник все же ранен. Вы не видели, чтобы кто-нибудь хромал и кривился от боли?

– Нет, не видел. Я был почти уже на лужайке, когда сработала система, но не успел повернуть за угол. – Неужели профессор Плейфер понимающе кивает? Робин не мог поверить в собственное везение. – А что, в здании вор?

– Может, и нет. Не волнуйтесь. – Профессор Плейфер похлопал его по плечу. От этого по всему телу разлилась новая волна боли, и Робин стиснул зубы, чтобы не закричать. – Иногда охранную систему заедает. Наверное, пора ее заменить. Жаль, мне нравился этот вариант. Вы хорошо себя чувствуете?

Робин кивнул и поморгал, изо всех сил пытаясь говорить ровным тоном.

– Думаю, просто напуган… После того, что мы видели на прошлой неделе…

– А,