Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

Так. Если он сейчас скажет… Может самому сказать, что он на самом деле американец? Это в первое время к нему вопросы возникли бы, а сейчас, когда он с нами заодно действует, да еще и «Воронов» убивал. Да какая им разница, он ведь все равно наш.

— Отец научил, — ответил тот. — Он водил трак.

— Трак? — спросил Ильяс. — Мне кажется, ты что-то недоговариваешь.

— Роджер не из ЮАР, — сказал я наконец, на русском. — Он американец. Американский морпех.

— А я же говорил, что он из оккупантов, — хохотнул Иван. — А то, говорит, из Африки, а сам не негр, белый.

— Так-то в ЮАР реально много белых, — заметил я.

— Ты там был что ли? — спросил Ильяс.

— Да, бывал.

А ведь реально бывал. Я, похоже, по всей Африке был. И на севере, в пустынях, и южнее, в джунглях, и на юге тоже. Однако, интересную вещь про себя вспомнил. Нет, все-таки моя память — это кладезь бездонная, из которой черпать и черпать. Интересно, я хотя бы к старости вспомню все?

Хотя вопрос сейчас стоит скорее в том, доживу ли я до старости. С моим образом жизни это вызывает большие сомнения. Очень большие.

— Да и хрен с ним, что американец, — пожал плечами. — Я вот — татарин. И какая мне разница? Главное, чтобы человек правильный был. А мы все сейчас кровью «Воронов» повязаны.

Роджер посмотрел на меня, и я пересказал ему вкратце наш разговор. Он кивнул, но ничего не ответил, уставился в окно.

— Только давайте никому говорить не будем, — сказал я. — Пусть остальные думают, что из Африки. А то вопросы могут возникнуть.

— Да без балды, — кивнул Иван. — Нам-то какая разница.

Глава 12

Скоро мы подъехали к Ялте. За час пути ничего в общем-то не случилось, разве что снова приходилось машины брошенные объезжать. И снова моим глазам открылся берег, который, на столько, на сколько хватало глаз, оказался застроен разнокалиберными домиками.

Просека, оставленная бульдозером в заторе машин никуда не делась, да и сам он стоял там же, где я его бросил. Ну а чего другого я ожидал, на самом деле? Что она затянется, как вода, рассеченная килем корабля?

Ага, конечно, сейчас.

А вот зомби было много, очень даже. И ниже по берегу, в городе, и на дороге. Еще бы, после бульдозера там много еды для них осталось. С другой стороны, большая часть, очевидно ушла, подозреваю, что они разбрелись по ночам, после того, как обожрали все, что могли. Но их все равно было много.

— Твою ж мать, — пробормотал Ильяс, плавно снижая скорость.

— А что такое-то? — спросил Ваня. — Мы же в машине, они нас не достанут.

Татарин все понял правильно, так же, как и я. Твари прекрасно наводятся на машины, а соответственно пойдут за нами всей толпой. И отстать они не успеют, пока мы не доберемся до той стройплощадки, на которой в прошлый раз взяли бульдозер. Ворота там, конечно, есть, вот только они покореженные. Потому что я тогда, не заморачиваясь тем, чтобы открыть их, попросту снес створки бульдозером. С петель не своротил, но теперь зомби при желании их легко разломают.

Если догадаются не толкать, а наоборот, тянуть на себя, просовывая пальцы между прутьями. А это значит, что грузовик достать будет не так просто, как я думал изначально.

Татарин объехал одну группу зомби, чуть не задев бортом снесенную с дороги машину, потом тут же вторую. Дальше было немного чистого пространства, и снова прибавил скорость. В нос ударил запах мертвечины. Тяжелый, густой, я бы даже назвал его термоядерным.

К горлу подкатил ком. Да что ж это такое-то, а? Куда не сунься на этом острове, так везде мертвецы. Только часть из них не воняют, кроме как уксусом, но сожрать тебя пытаются. А другие лежат себе смирно, но при этом несет от них так, что пиздец.

Времени прошло много, но не настолько, чтобы останки мумифицировались под жарким солнцем. Да и ливни, которые приходили со штормами, делали свое дело, и стало, похоже, только хуже. Я выглянул наружу, и увидел, что-то, что осталось от трупов, кишит личинками. А еще мухи летали, просто в огромном количестве.

— Сейчас сблюю, блядь, — пробормотал Иван.

— Только не в машину! — тут же заявил Ильяс. — И так воняет пиздец, так еще и твою блевотину нюхать.

Парень не сдержался — открыл дверь, высунулся, и тут же послышались звуки, как будто прочищали засорившуюся трубу. Его спина тряслась, все тело содрогалось от спазмов. Минуты через полторы он захлопнул створку, развалился на сиденьи и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Ну и пиздец, — проговорил Ильяс, отметив впереди еще одну кучу трупов. — Ну вы бы, когда проезжали, хоть подумали бы, что потом будет.

— Ага, — кивнул я. — Только мы не рассчитывали, что придется обратно ехать, вот и не парились особо. И что нам было, похороны им устроить? Ага, конечно. Я сел в бульдозер, да поехал, и так, пока всю пробку не расчистил. Если бы не это, то вообще хрен кто проехал бы.

Снаружи послышался хруст, похоже, что мы прокатились по чьим-то костям. И машина, естественно, раздавила их.

— Может и бульдозер заберем, если он на ходу? — спросил Иван. — В деревне пригодится. Котлованы копать, да и вообще, с ним можно хоть всю деревню по кругу прокопать рвом, насыпь сделать. Тогда никто из тварей не войдет.

— Разве что ты его поведешь, — сказал Ильяс. — Правда, пердеть ты на нем до Дачного будешь дня три, и это если ничего не случится.

— Он вообще не доедет, — заметил я. — У него гусеницы отвалятся. Их на платформе перевозят обычно. Так что копать будем, как обычно, лопатами.

— Ты смотри Фреду это не предложи. А то реально всю деревню выгонят. А там почва каменистая, так что хрен мы чего накопаем, — проворчал татарин.

Вот тут то, что у УАЗа не было одного окна, сыграло злую шутку. Если бы он полностью закрыт был бы, то так не воняло б. Нет, подозреваю, что все равно задуло бы, но не так, явно не так.

Татарин продолжать гнать машину. Я повернулся, и увидел, что зомби постепенно начинают идти за нами, собираются в кучу. И вот ведь, сука, если мы их отстреливать начнем, то они тогда и из города пойдут. Чтобы этого избежать, надо было брать стволы с глушителем, да только спалиться с НАТОвским стволом для нас сейчас было равносильно