Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Дракон лязгнул зубами, наклоняясь все ниже, ниже к крошечной бесстрашной птахе.

Три.

Не успею.

Я уже чувствовала, как меня обдает струя зловонного дыма, выпущенная ноздрями дракона. Моя малышка так близко, но не дотянуться.

Бран выхватил что-то из внутреннего кармана, рванулся вверх из последних сил… И всадил в глазницу ящера острозаточенный карандаш. Он всегда их носил с собой. Оружие журналиста. Кто бы мог подумать.

Карандаш, словно маленькая острая пика, полностью вошел в череп крылатой твари. Дракон зарокотал, извергая из пасти клубы пара. Затряс головой. Его повело в сторону. Напоследок он распорол когтями куртку Брана и располосовал тело. Бран попытался сесть, но со стоном рухнул обратно. Однако дракон уже потерял интерес к битве. Тяжело дыша, он сделал несколько неверных шагов. Лапы подогнулись, и тварь, бывшая герцогом Эрьяром Ви’Эсом, упала на землю и издохла.

– Бран! Бран!

Я упала рядом с ним на колени и схватила за руку. На нем живого места не было. Раздавленная грудная клетка – одна сплошная рана. И все же взгляд пока оставался ясным. Он ласково посмотрел на рыдающую Рози.

– Птаха, принеси мне воды. Сможешь? Мне сразу станет легче.

Розали закивала и понеслась к дому. Как просто вселить надежду в ребенка. Но меня ему не провести: я видела, что дело плохо. Осторожно, боясь причинить лишнюю боль, погладила по щеке.

– Ты ведь маг, Бран! Не сдавайся! Не сдавайся, противная ты горгулья! И пусть мы никогда больше не будем вместе, но, пожалуйста, останься жив! Я прощаю тебя! Я за все тебя прощаю!

Он с трудом потянулся и тоже коснулся моей щеки кончиками пальцев. И посмотрел на меня с такой любовью и с такой тоской.

– Глупышка… Какая же ты дурочка… Что же ты не дождалась меня…

Бран, морщась, сунул руку в карман куртки и вынул две заколки-звездочки. Помятые, испачканные кровью. Он сохранил их и теперь протягивал на ладони, предлагая взять.

Слезы закапали из глаз. Неужели это все, что останется мне на память о Бране? Я бережно забрала их и сжала в кулаке.

И неожиданно почувствовала укол: звездочки кололись, как недавно сапфир в перстне. Сыпали искрами.

– Что это? – прошептала я.

– Смотри…

Я снова слышала раскаты грома, шелест дождевых струй и слабый стук в раму окна. Я видела темный силуэт за стеклом. «Помогите мне…»

Пришло время узнать всю историю целиком. Я буду сильной. Я выдержу.

Глава 69

Картина прошлого воскресла в один миг, и островки воспоминаний, которые плавали в темноте, заняли свои места. Я вскрикнула и отчаянно разревелась от того, что увидела. Готовилась к страшному, но знала, что прощу… А теперь поняла, что прощать не за что.

Герцог Бреннард Ви’Лар провел в моем доме несколько дней. На следующее утро он, как и обещал, собрался покинуть имение. Попросил служанку меня не будить, но передавал большое спасибо за гостеприимство и несколько золотых монет. Я услышала тихий разговор и спустилась к выходу. Герцог с трудом натягивал на искалеченную руку влажный плащ, он еще не оправился и едва стоял на ногах.

– Оставайтесь, – попросила я. – Вы ничем меня не стесните.

И он остался.

Сначала я дичилась: прежде мне не приходилось делить крышу с молодым мужчиной, но он не настаивал на своем обществе, старался не досаждать. Когда я входила в гостиную, то обычно заставала его с книгой из нашей библиотеки или с листами бумаги, на которых он делал записи. Мы обменивались улыбками, Бран поднимался, тяжело опираясь на онемевшую ногу, кланялся и уходил.

– Я думал, что быстрее одолею заклятие, – с досадой сказал он утром четвертого дня, когда Сьюзи собрала на стол скудный завтрак. – Простите, что свалился как снег на голову и пользуюсь вашей добротой.

– Вы поссорились с могущественным магом? – тихо спросила я, не поднимая глаз от блюдечка с вареньем.

– Да. Хотя едва ли это можно назвать ссорой, – глухо сказал Бреннард.

В его голосе было столько отчаяния, что я невольно подняла голову, и наши взгляды встретились.

– Расскажите?

– Эта история не для юных впечатлительных девушек.

– Я не испугаюсь!

– Хорошо. – Он наклонил голову, словно благодарил: видно, ему нужно было с кем-то поделиться той болью, что накопилась в душе. – Но когда я покину дом, сотру все следы своего пребывания в нем. И вашу память тоже, дорогая Валерия.

– Мою память? – опешила я.

– Вашу память о том, что я здесь был. Иначе мой дядя выследит вас и вытряхнет правду.

Я распахнула глаза.

– Сейчас опасаться нечего: я накрыл имение защитным куполом. Простите, что вынужден украсть несколько дней вашей жизни, а все, чем смогу расплатиться за доброту, – горстка монет.

Я невольно посмотрела на сапфировый перстень на пальце герцога и тут же, смутившись, отвернулась, но он успел это заметить и улыбнулся.

– Простите, я бы с удовольствием отдал вам сапфир, но это фамильный перстень, я надену его на руку только своей будущей жене.

И тут же помрачнел:

– Именно этого и добивается мой дядя. Старая сволочь. Видно, так я и не дождусь, пока он сдохнет.

Обомлев от резких слов всегда учтивого герцога, я лишь захлопала ресницами.

– Мой дядя тот самый маг, с которым я, мягко говоря, повздорил.

Бреннард хмыкнул и, взяв в пальцы чайную ложечку, принялся крутить ее, запуская солнечных зайчиков. И пока я следила за вспышками света на потолке и посуде, принялся рассказывать.

Он рассказывал долго, начав с тех далеких времен, когда в роду Ви’Лар появился мальчик-бастард. Я с замиранием сердца слушала, как мальчик вырос в могущественного мага, как постепенно прибрал к рукам древний род, превратив настоящих наследников в свои послушные игрушки. Маленький герцог или герцогиня, попав под влияние этого страшного человека, росли, лишенные воли. Все их предназначение состояло в том, чтобы жениться или выйти замуж и родить ребенка. Они ненадолго задерживались на этом свете, а малыш переходил в руки опекуна.

– Так продолжалось до тех пор, пока не родился я. Думаю, мой славный дядя искусал себе все локти, когда понял, какого воспитанника он заполучил. Знал бы заранее, что в семье родился маг, утопил бы меня в ведре. А мои родители…

Голос герцога едва слышно дрогнул, но он быстро взял себя в руки.

– Мои родители пожили бы подольше. По крайней мере до тех пор, пока не подарили бы ему новую игрушку…

Это звучало цинично и страшно, но я понимала, что Бреннард говорит так резко, потому что ему очень больно. Он сдержанно рассказал о том, как опекун пытался сломить его волю