Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

В любой миг он мог выстрелить в Большого Лосося, ранить, быть может, убить. Но Руфус все еще надеялся, что сумеет дожить до конца этого дня, не став убийцей.

Настоящая цель — груз в рюкзаке. Но он у Большого Лосося на спине, а Лосось движется. К тому же движется не по прямой: тащится зигзагами по неровной земле, волоча за собой раненую ногу.

Но вдруг Большой Лосось остановился. Выпрямился и замер, словно оцепенел, на месте.

Руфус навел прицел на свою цель и спустил курок.

На полпути к копру Лакс вдруг понял, как опасно чересчур доверять высоким технологиям. К несчастью, причиной этого прозрения стала алмазная гремучая змея, вонзившая клыки ему в правую ногу чуть повыше колена.

На побережье Британской Колумбии такой дряни не водилось: по отсутствию ядовитых змей эти места напоминали Ирландию. Лакс слыхал, что змеи встречаются в глубинке, там, где живет дядя Дхармендер, но сам ни одной не видел. Впрочем, прожив некоторое время в Индии, трудно остаться в полном неведении о ядовитых змеях. Но эта тварь поразила его даже размерами. Метра три в длину, не меньше — и какая мясистая! Такой можно накормить целую семью.

Едва поняв, что происходит, он отшвырнул змею пинком. Тяжелый рюкзак потянул его назад, Лакс потерял равновесие и шлепнулся на задницу, а змея свернулась в клубок и затрещала хвостом. Лакс вскочил, отбежал от змеи подальше, теперь внимательно глядя себе под ноги — вдруг она тут не одна?

Он присел на безопасном расстоянии, достал нож и разрезал правую штанину геокостюма чуть выше колена, там, куда вонзились змеиные зубы. Выглядела ранка не страшно: два маленьких аккуратных отверстия. Кожа вокруг них покраснела и уже начала опухать. Лакс смутно помнил, что, когда тебя кусает ядовитая змея, надо высосать яд. Это ему, пожалуй, удалось бы, укуси его гремучка поближе к пятке; но на таком месте достать до раны губами мог разве что «гуттаперчевый человек». Лакс попробовал выдавить ранки — потекла кровь. Помогло ли это хоть сколько-нибудь, он не знал.

Что ж, оставалось только идти дальше. Копер всего в каком-то километре впереди. Между Лаксом и его целью никаких препятствий — только плоская и пустая, хоть и неровная равнина. На дальней ее стороне виднеются вагоны-самосвалы, полные желтого порошка, а дальше целая гора такого же порошка; и это уже совсем недалеко от его цели. Он подошел так близко, что видел уже и то, что творится под сетями, прикрывающими территорию комплекса, — все эти стальные здания, системы труб и транспортеров, припаркованные автопогрузчики.

Поднявшись на ноги, Лакс сразу понял, что пешком до Мексики не дойдет. Когда выполнит свое задание, ему придется выйти с поднятыми руками и сдаться. Хорошо бы нашлось кому сдаваться: сейчас комплекс выглядел совершенно безлюдным. Полностью превратиться в город-призрак не давала ему лишь какая-то суета вокруг вагонов: там пронзительно кричали птицы, оттуда время от времени доносились выстрелы.

Чем быстрее сделает свое дело, тем скорее сможет сдаться и попросить помощи. В таких местах наверняка у всех есть противоядия или какие-то средства первой помощи при укусе змей. Они знают, что делать. Они помогут. Если, конечно, за спиной у него не бомба — но в этом случае ему так и так конец.

И он тащился вперед, заставлял себя идти, то и дело поднимал голову и смотрел в небеса, щурясь от яростного, словно на какой-то богом забытой фантастической планете, солнца. Искал дроны. Но больше не думал о том, что дроны его защитят. Он думал о Пиппе.

Для Пиппы было очень важно, как рассказана история. Она всегда говорила: то, что показали, важнее того, что случилось в реальности. Как жаль, что за пультом управления видеодронами сидит не она! Не она снимает эту историю так, как считает нужным. Как жаль, что ее нет здесь. С ним рядом.

Может быть, когда все это закончится, он съездит ее повидать? Ведь Лос-Анджелес не так уж далеко отсюда. Он сделает свое дело — и отправится в Город ангелов. Увидит Пиппу. Расскажет ей, как все было на самом деле.

Он подобрался к «климатическому оружию» так близко, что уже мог бы попасть в него камнем. Кругом было тихо — неестественно, даже пугающе тихо. Оставалось как-то протащиться, проковылять, проползти еще несколько ярдов. Он сбросит в шахту свой чудовищный груз — и дело будет сделано. Лакс подошел уже так близко, что видел сквозь кружевной стальной каркас и стволы, и шахту лифта, и все прочее. Осталось найти подходящее место, откуда сбросить портфель, чтобы тот полетел прямо вниз.

И вдруг он заметил движение. В самом центре этой конструкции кто-то двигался. Поднимался снизу по лестнице. Вот человек поднялся до самого верха, выпрямился в полный рост. Огляделся — и немедленно заметил Лакса. Молодой парень с белокурыми волосами до плеч. Он выхватил что-то из кармана. Лакс сперва подумал, пистолет — но предмет, сверкнувший в ярких солнечных лучах, оказался всего-навсего пластиковой бутылкой воды. Парень обернулся и бросил бутылку в шахту. Затем, метнув на Лакса последний взгляд, развернулся, прыгнул вниз и тоже скрылся из виду.

Вернулся в шахту.

Значит, там люди. По меньшей мере один. Возможно, и больше.

И то, что у Лакса на спине — что бы это ни было, — он должен бросить туда, где прячутся люди.

Лакс остановился. Это уже не по плану! Или по плану? Но в Шестиствольнике не должно быть живых людей!

Вдруг что-то сильно ударило в спину, сместив вес груза на больную ногу. Лакс не удержался на ногах и сел на землю. Мгновение спустя до него долетел грохот винтовочного выстрела. Его подстрелили! Нет, не его. Пуля попала в рюкзак, прямо в свинцовый портфель.

Снова встать на ноги с грузом на спине он не мог. Лакс сбросил с плеч лямки, расстегнул поясной ремень. Встал на четвереньки. Затем, опираясь на руки и на здоровую ногу, с трудом поднялся.

Рюкзак соскользнул с него, и в тот же миг раздался второй выстрел. И третий. Каждый выстрел отбрасывал сетчатый рюкзак все дальше, каждый проделывал в кожаном портфеле новую дыру. Из портфеля потекли на землю струйки какого-то серебристого порошка.

Как жарко! Как невыносимо палит солнце!

Но почему-то только с одной стороны. Невидимый огонь бьет в лицо — от покореженного портфеля,