Чёрно-белый - Яков Сергеевич Рябов

И дался ему этот подъём совсем непросто, ибо тело его ощущалось непомерно тяжёлым. Привычные последствия дневного сна, подкреплённые долгим пребыванием в сидячем положении.

Потянувшись в разные стороны, Александр громко вздохнул и, заглянув в уборную, ещё раз наведался на кухню, чтобы сделать себе чай. После он вернулся в гостиную и позвонил Вике, желая убедиться, что у них с Аней всё было хорошо.

Однако хорошо всё не было.

Вика сообщила Александру, что Аня заболела. Температура, кашель, сопли и всё в таком духе. Во время предыдущих звонков Вика уже упоминала, что у Ани начали проявляться симптомы простуды, отчего она сходила в ближайшую аптеку и купила нужных лекарств. Вика рассчитывала предупредить развитие болезни, но, очевидно, сделать ей это всё-таки не удалось. Сейчас Аня лежала в постели и смотрела по телевизору вечерние мультики.

Со слов Вики, ничего критичного у Ани не наблюдалось, но Александр всё равно попросил звонить ему в случае чего. Сам же он в ответ рассказали Вики обо всех последних событиях, после чего они согласовали время следующего планового звонка.

— Береги себя, — попросила она его напоследок.

— Ты же меня знаешь, — ответил Александр с улыбкой.

Попрощавшись, Александр убрал телефон в карман и уже собирался вновь рухнуть на диван, как вдруг остановился. Отпив немного чая, он оглянулся по сторонам, в очередной раз убеждаясь, что дома, кроме него и Ростика никого не было. Вернее, дома не было отца и Пифагора. В подвале же по-прежнему сидели двое террористов.

Александр призадумался.

С одной стороны, ему, вероятно, не следовало к ним спускаться, а с другой…

А с другой Александр очень хотел посмотреть на то, что отец и Пифагор с ними сделали. И желание это исходило не из праздного любопытства, а из чёткого осознания собственной ответственности. Без Александра они бы здесь не оказались. Потому он должен был знать, что с ними делали.

— Ты же меня не сдашь, правда? — в шутку поинтересовался он у Ростика.

Молчание послужило ему утвердительным ответом.

Поставив кружку на ближайшую тумбу, Александр быстрым шагом направился к подвалу. Времени в запасе у него было не так уж и много, так что лучше было не затягивать. Остановившись у тяжёлой двери, Александр с помощью Покрова убедился, что оба террориста находились без сознания, и только после этого сдвинул засов вбок.

Дверь с трудом подалась навстречу, и Александр тут же поморщился от выплывшего из подвала запаха. Целая россыпь неприятных ароматов ударила ему в нос едва выносимой комбинацией. Тут были и моча с потом, и резкий запах химикатов, и что-то такое, что у Александра даже примерно распознать не получалось.

Пересилив собственное отвращение, Александр вошёл внутрь и первым же делом нащупал ладонью переключатель. Лампы под потолком загорелись, а прикованные к стульям террористы предстали взору Александра во всех кровавых подробностях.

И это было просто ужасно.

Взгляд Александра то и дело норовил убежать куда-нибудь в сторону, лишь бы не продолжать смотреть на сотворённые зверства. Хуже всего выглядел тот террорист, что был постарше. На его лице вообще живого места не осталось. Всё вспухло и кровоточило. Его явно били очень много раз. И, судя по всему, вырвали несколько зубов.

А ведь Александр вообще ничего не слышал и спокойно себе спал.

У этого подвала была очень хорошая звукоизоляция.

Александр подошёл ближе.

Хриплое дыхание доносилось от обоих террористов, так что они всё ещё были живы. Просто без сознания. И Александр не был уверен, отключились ли они от боли, или же дело было в подведённым к обоим капельницам. Стойки с прозрачными пакетами возвышались над прикрученными к полу стульями и спускали вниз тоненькие трубки, что иглами впивались в предплечья террористов.

В доме подготовке Александру все уши прожужжали на тему того, как важно девиантам сохранять ясность сознания. Предостерегали, чтобы не злоупотребляли алкоголем и иными веществами, ибо иначе их способности могли выйти из-под контроля. И хотя тому же отцу Александра выпивка вообще не мешала своими иллюзиями измываться над женой и детьми, выученных уроков Александр не забыл. Наверняка, и эти капельницы нужны были в первую очередь для того, чтобы террористы не могли психокинезом воспользоваться.

Как минимум, один из них дел точно мог наворотить.

Александр присел на корточки рядом с террористом, против которого был вынужден драться. Его лицо пока ещё сильно не пострадало, так что удивившая Александра молодость всё ещё легко считывалась.

— Тебя же зовут Макс, да? — почти шёпотом спросил Александр, припоминая услышанное в хостеле имя.

На ответ он, само собой, не рассчитывал и, мельком глянув на покрасневшие пальцы террориста (ему определённо что-то вставляли под ногти), снова выпрямился в полный рост.

Александр ещё раз оглядел подвал и подумал, что пора было бы уже уходить. И он даже начал поворачиваться к выходу, как вдруг ушей его достиг слабый голос.

Александр тут же остановился и опустил взгляд на пришедшего в себя преступника. Молодой террорист раскрыл один глаз и поднял его на Александра. Его губы медленно шевелились, исторгая наружу какие-то слова.

Александр колебался, не зная, прислушиваться ли ему или же уйти немедленно, и в это время голос террориста стал чуть громче.

— Он… лжёт… тебе… — проговорил он с жутким акцентом. — Алекс… он… лжёт… Мы… друзья… Ты… Я… друзья… Помоги… — попросил террорист с потёкшими по щекам слезами. — Молю… Алекс… Помоги… мне…

Глава 12

— Передай мне соевый соус, — попросил Пифагор, и Александр с кивком протянул ему баночку. — Спасибо.

Открыв крышку, Пифагор обмакнул в соусе ролл с тунцом и закинул его себе в рот.

— А это тебе, — проговорил он, отдавая другой ролл сидящему рядом Ростику.

Бульдог с жадностью ухватил еду зубами и, брызгая слюной, засеменил в зал.

— Слушай, а ему такое вообще можно? — поинтересовался отец. — Он же породистый, вроде. Как бы не продристался посреди зала.

— Нормально всё, — заверил Пифагор. — Ростик у меня всеядный. Как-то раз даже умудрился пищащую игрушку проглотить. Я думал уж к ветеринару везти придётся, ан нет, вышла в тот же день через задницу. Да и знает Ростик, где надо личинки сбрасывать. Ни разу ещё такого не было, чтобы пол мне обгадил.

— На дрессировку отдавал?

— Ага, — подтвердил Пифагор. — Пришлось выложить кругленькую сумму,