Я – Легенда - Евгений Александрович Гарцевич

Подсушенная степь закончилась, стало появляться больше кустов, а потом и деревьев. Отдельно стоящие акации, вокруг которых крутились худые животные с длинными шеями. Но не жирафы, у этих расцветка была темно-коричневой, а задницы так вообще в полоску, как у зебр. То есть, либо жирафы здесь перекрашенные, либо у окапи шея отросла.

На нас они не реагировали. Даже когда мы проехали всего метрах в тридцати, животное лишь лениво проводило нас взглядом, так и не прекратив чавкать листьями.

Когда деревьев стало больше, и дорога начала забирать вверх в сторону холмов, мы снова ускорились.

Фин, как мне показалось для себя, а не для меня начал рассказывать, зачем его семейство вообще поперлось в такую даль от дома. Словно оправдывался, что отпустил детей без присмотра. Хотя что-то мне подсказывало, что его самый младший сын был раза в полтора старше меня. Это была рутинная поездка — раз в месяц кафферов специально отводят в земли, где растет какая-то особенная травка. Кафферы от нее дурнеют и активно размножаются, а помимо прочего эта травка прекрасно скупается алхимиками на ярмарке. И цветет она исключительно после дождей, которые прошли за несколько дней до моего появления. Которые, видимо, и размыли почву.

Я слушал внимательно, практически не встревая. Надо мужику выговориться и структурировать все в голове. Лучше так, чем мучиться неизвестностью и нервозить, а потом, поторопившись, наделать еще больше ошибок.

А когда мы, наконец, приехали, передо мной уже опять сидел не человек. А мощный, собранный и опасный зверь. Такой каффер уже ни разу не был похож на одомашненную корову. Скорее уж бегемот — с виду все еще добрый, а по статистике самый опасный зверь в Африке. Кто-то когда-то подсчитал, что бегемот убивает в день по человеку. Точнее, раз в восемнадцать часов, но это уже детали.

Мы оказались у подножья довольно высокого холма, покрытого редкими мелкими пальмами, кустиками с разноцветными цветочками и кучей тропинок, явно протоптанных кафферами. Сами звери тоже присутствовали, стадо разбежалось и кружило вокруг, явно опасаясь приближаться к холму.

В чем-то я мог их понять. Некогда ровный и красивый, сейчас он представлял жалкое зрелище. С нашей стороны у него отсутствовал склон, будто какой-то великан-зубастик откусил. И, похоже, проглотил, потому что отвала никакого не было. Наоборот, виднелся черный провал здоровой ямы. На краю которой лежало два мертвых, поломанных каффера.

Фин тут же бросился к краю, первый увидел, что там внизу, и воинственно закричал! Оттуда ответили — устало и обреченно, но уже и с надеждой.

— Будь осторожен, там белкасы, — обернувшись ко мне крикнул старый Бакли, а потом выхватил костяной кинжал и исчез в яме.

Я к этому времени уже зарядил ружье и подходил к краю. Смотрел по сторонам на случай еще какой-нибудь опасности, но кроме кафферов, никого не увидел. Зато почувствовал, что глаза начали вести себя странно. Ощущения такие, словно панорамный вид пропал, а картинка сжалась, словно я уже в оптический прицел смотрю. Одним глазом в него — и все там резко и четко, а вторым все же пытаюсь контролировать окружение, но уже без деталей.

Вскинул ружье, целясь в край ямы. Действительно, будто в прицел смотрю, только кратность забыли добавить. Сделал несколько шагов вперед и заглянул внутрь.

Большая яма, метров за пятьдесят в длину. Часть земли была уже притоптана, а часть провалилась куда-то еще глубже. Здесь, похоже, не просто оползень, здесь и под землей что-то схлопнулось. И, возможно, рукотворное — я заметил обломки камней правильной формы и как будто бы стальных конструкций, торчащих из земли.

Подошел ближе, расширяя зону видимости, и уставился на белкасов. Первая мысль — они точно не родственники белкам. Если только представить, что белки всю жизнь живут впроголодь, а этих целенаправленно откармливали несколько веков. Общего, пожалуй, только смешной носик, наличие лап и шерсти. Дальше сплошные различия: острые клыки с двумя бивнями, костяные шипы на загривке и вдоль позвоночника. Маленькие глазки по бокам широкой (практически расплющенной, как у аллигатора) голове. Еще и будто специально прикрытые плотными наростами на месте бровей.

Монстров было семь штук. Два уже мертвых, истыканных копьями фермеров. Одно такое с наконечником из рога каффера как раз торчало из трупа. И пятеро очень даже живых и агрессивно настроенных. Самый крупный на вид был прилично за тонну веса, остальные чуть помельче. Но все равно под лапами каждого, земля выглядела как после проехавшего катка.

Я наклонился вперед, высматривая, где же семейство Бакли. И обнаружил их у стеночки. Два тоже уже на земле: один с переломом, на втором открытых ран не видно, но мужчина был без сознания. И теперь уже трое (после прихода Фина) на ногах, полукругом защищают прижавшихся к стене раненых.

Глубина метров тридцать. До белкасов — все пятьдесят. Стрелять под углом из незнакомого оружия, неизвестным боеприпасом, по движущейся мишени? Это даже по-спортивному интересно, жаль патронов всего четыре.

Я присел и прицелился.

Выбрал самого здорового, скалящего зубы и рвавшегося на Фина с сыновьями. Монстр дергался вперед, но отскакивал, уворачиваясь от костяных наконечников. У всех Бакли оружие было однотипное, только у Фина — кинжал, а у мужиков короткие копья.

Навел мушку на монстра, поводил по морде привыкая. С такого расстояния целик половину морды перекрывал, а мне нужен был глаз. Белкас, хоть и не белка, но сейчас попасть в глаз будет даже актуальнее. Шкура на вид была слишком прочной, не факт, что получится пробить…

Все! Выкинул все лишние мысли из головы. Прицелился и замер, отслеживая рывки монстра. Белкас прыгнул вперед, тут же отскочил, уворачиваясь от кончика копья. На мгновение замер, перенося центр тяжести и собираясь повторить рывок. И в этот момент я выстрелил…

Все произошло разом. Неожиданно чересчур жесткая отдача, грохот над ухом, морда белкаса, дернувшаяся так, будто по ней битой прилетело, и волна эмоций от прибалдевшего шакраса.

Совершенно новое для меня чувство. Адреналиновая смесь, сдобренная восторгом и удивлением. Словно дух зверя прочувствовал факт атаки, накал концентрации, выход боевого импульса и радость от поражения цели… но ни фига не понял, как все это произошло!

— Да, так тоже можно было… Не все когтями и клыками махать, или что там у тебя… — фыркнул я, надавливая на второй спусковой крючок.

Белкас только вернул морду обратно, светя содранным куском шкуры на лбу. И тут же получил второй раз.

И снова — мимо. Теперь