Я – Легенда - Евгений Александрович Гарцевич

А вот ошалевший глаз, в который я хотел попасть, остался целым. И как только белкас довернул морду, уже он нацелился на меня. Монстр начал рычать, поворачиваясь в мою сторону, но тут же захрюкал, получив удар копьем в шею. Вот это я понимаю, командная работа!

Вот только белкасы тоже умели работать сообща. Задний ряд подступил ближе, скалясь на копья, а самый вертлявый развернулся и вполне по-кошачьи прыгнул на стену, карабкаясь за мной. Но и это еще не все — земля в дальнем конце ямы зашевелилась, и оттуда стали выкапываться еще два монстра.

— Это не белки, это кроты какие-то, — прошептал я, перезаряжаясь и отходя от края.

Метрах в десяти от меня уже взметнулась в прыжке темная масса, довольно мягко приземлившись на лапы. Белкас оскалился и, чуть наклонив морду, будто глаза прикрывает, медленно пошел на меня. Взобрался на мертвого каффера, снова оскалился и, прямо видно было, что как его мышцы напряглись, готовые к прыжку.

Да ну на хрен!

А у меня в голове щенячий восторг генома и чуть ли не осязаемый возбужденный шепот: «Давай! Давай еще! Покажи мне, как это работает…» На самом деле, голосов в голове, конечно, не было, но настрой ощущался очень конкретно.

Я потянул спусковой крючок и ничего. Лишь сухой щелчок осечки. Белкас словно специально этого ждал, рыкнул и оттолкнулся лапами от земли!

Фух, хорошо, что он считать не умеет — промелькнуло в голове, когда я потянул второй спусковой крючок. Есть! Громыхнуло, добавив такую отдачу, что шакрас переполошился, решив, что нас уже кто-то атакует!

Попал в шею. И как-то очень хорошо попал. В какую-то ямку, примерно там, где у некоторых зверей кадык наблюдается. Пробил и только вообразить мог, что там сейчас творится с внутренними органами и какие они там вообще — белкас дернулся прямо в воздухе, словно его паралич пробил. Рухнул на землю и прокатился еще, затихнув возле моей ноги.

Обрадоваться победе я не успел, тут же через тушу перемахнул следующий монстр. Одним махом перелетел две мертвые туши и сомкнул челюсти на ружье, которое я еле успел выставить. Белкас скорости не потерял, навалился и сбил меня с ног. Мы покатились к краю ямы. Как-то резко везде стало больно, приклад перекошенного ружья ударил в плечо, чуть его не выбив его из сустава. А ствол… ствола, можно считать, уже и не было.

Меня обдало жгучей слюной, и я прорычал, не открывая рот:

— Когти, зубы…

Шакрас намек понял. Болевой шок тут же прошел, и то ли вылечил руку, то ли просто отключил чувствительность. Зато подвижность оставил и добавил скорости. Я дотянулся до своего единственного когтя и выщелкнул лезвие.

Нас протащило до самого края, белкас ударил лапой, намереваясь оторвать мне голову. Но видимо повезло! Под затылком уже была пустота. Плечи рухнули в яму, а за ними все остальное, включая вцепившегося в меня монстра.Самого мелкого из всех, но все равно кило под двести. От него пахло землей и злобой. И если первый запах чувствовал я, то второй был специально для генома.

Я сжал зубы покрепче, вовремя предугадав проснувшийся инстинкт, и несколько раз пырнул белкаса. Куда попадал, даже не понял, все силы и мысли были о том, как бы оказаться сверху. И еще я очень хотел нормальный ствол с вагоном патронов…

Ударило.

Кажется, даже больнее, чем просто о землю. Жесткие кости белкаса как-то разом оказались везде. Весь воздух исчез, в глазах потемнело, но пока я мог, я продолжал бить ножом. Даже когда услышал столь характерный скрежет, сломанного о кость лезвия, все равно продолжал бить.

— Егор! Отцепись уже, — прокричал Фин с одной стороны, и кто-то подхватил меня с другой.

Меня оттащили, но я все равно еще пытался хотя бы пнуть монстра, дотянувшись до него ботинком. Но держали крепко, и ко мне, наконец-то, вернулось зрение.

Уже начинаю не любить такие моменты, потому что каждый раз видишь не то, что ожидаешь!

Вместо растерзанного белкаса напротив меня, лишь слегка пошатываясь, стоял озлобленный раненый зверь. И если до этого он только казался бешеным, то сейчас он таким и был. Белкас хрипел, но помирать явно не собирался. Шерсть на груди слиплась от крови, в пробитом глазе торчал обломок моего ножа. А второй глаз просто пылал огнем ненависти и смотрел на меня. Там буквально все сосуды полопались и кипели!

— Ну-ка руки убрали! Я еще не закончил! — я дернулся, стараясь нагнать в голос строгости, но лишь захрипел и закашлялся.

— В сторону, — снова закричал Фин.

И тут произошло что-то странное! В голову белкаса словно невидимый молот ударил. А то и целый пресс, вмявший его голову в землю.

Фин, который все это время как-то странно размахивал руками, словно он собрал шарик из воздуха и теперь его наглаживает, осел на землю. Он мигом побледнел и, кажется, даже постарел. К потному, испачканному землей, лицу прилипла седая прядь, которой я раньше не видел.

— Отец, а с этим что? — спросил голос у меня за спиной.

— Этот наш, помогите ему лучше, — устало произнес Фин, а я заметил, как исчезла тень занесенного у меня за спиной копья.

В руку кольнул биомонитор, а экран замерцал, запустив диагностику. Я окинул взглядом яму — на ногах уже никого не было. Живые белкасы закончились, а живые Бакли также попадали на землю. Кто-то просто смотрел в небо и смеялся, а кто-то молился. Сейчас, полностью заляпанные грязью и кровью, они слились для меня в какое-то семейство клонов. Рыжие, бородатые, однотипные.

Где-то сзади застонал «бессознательный», и Фин, крякнув, поднялся и пошел его проверять. Проходя мимо меня, похлопал по плечу и протянул небольшой пузырек с красной жидкостью.

— Выпей, твоему брату не понравится, но телу полегчает, — сказал Фин.

— Я сломал твое ружье, — я пожал плечами и взял лекарство.

— Не страшно, — старик улыбнулся, — я все равно хотел его тебе подарить.

Я улыбнулся в ответ и сделал глоток, неожиданно крепкого напитка. Сладко-горький вкус, от которого захотелось немного подышать огнем. По телу разлилось приятное тепло, а по мышцам будто профессиональный массажист прошелся. Не соврал Фин, я сразу стал себя чувствовать лучше. Если до этого было ощущение, что я плашмя в воду нырнул, то теперь я в этой воде чуть ли не