Королева роз - Брайер Болейн

Даже своему доверенному советнику Артур скажет «нет», потому что ему вряд ли по душе перспектива того, что его старшая сестра и бывшая наследница престола может родить собственных детей от сына влиятельной семьи.

Нет, Артур хотел заточить меня в храме. Я никогда не мешала ему и даже не думала об этом – наоборот, в прошлом я всегда стремилась его поддерживать – и была уверена, что так будет всегда.

Я до сих пор пыталась убедить себя в том, что Артур хотя бы немного любит меня и Кея. И что он не желает нам зла.

Пока мы не стоим на его пути, мы в безопасности.

И я не хотела путаться у него под ногами. Особенно сейчас.

Что бы я ни пыталась придумать, мое будущее, казалось, было обречено.

У меня осталось меньше года свободы, а меня заперли в замке. Флориан охотился на меня, как на дикого зверя. Выйдя в город, я рискую вызвать гнев Артура, или же меня поймает кто-то из охотников.

Возможно, как раз храм и будет моим спасением и убежищем. Однако перспектива стать аколитом совсем меня не радовала.

Где-то в глубине души мне казалось, что я родилась для чего-то большего.

Для чего-то особенного.

Моя надежда была призрачной и наивной, но она не гасла, хотя с каждым днем становилось все более тусклой.

Внезапный стук в дверь заставил меня вскочить на ноги с бешено колотящимся сердцем.

Когда сердцебиение немного замедлилось, я подошла к двери. Перед ней стояло кресло, которое мне нужно было отодвинуть, если я решусь впустить гостя.

– Кто там?

– Галахад. Могу войти?

Я посмотрела на кресло, затем вздохнула и вернула его на обычное место у камина, надеясь, что мой друг не услышит шума.

Отперев дверь, я отступила, впуская Галахада. Его каштановые кудри были короче, чем в последний раз, когда я его видела.

– Постригся? – спросила я, улыбнувшись. Он выглядел более юным с короткими волосами.

Он тронул свою голову с сожалением:

– Да. Один из священников меня подстриг. Чуть короче, чем мне бы хотелось.

– Тебе идет.

А ему действительно шло. Если бы Галахад не был аколитом, посвятившим себя Трем, он без труда завоевал бы чье-нибудь сердце. У него были правильные, озорные черты лица, великолепная кожа и улыбка, которая, я клянусь, обладала магической силой. Одного его теплого взгляда было достаточно, чтобы я почувствовала себя чуть лучше.

– Что ты тут делаешь? – спросил он. – Похоже, передвигаешь мебель?

– Да, так и есть, – неуверенно ответила я. – Просто… знаешь, решила немного сменить обстановку.

– Хм. – Он смотрел на меня с недоверием. – Ты стала еще и дверь на ключ запирать.

– Да, мне показалось, что это хорошая привычка, – попыталась оправдаться я. – Никогда не знаешь, чего ожидать в наше время. К тому же я ценю уединение.

Я чувствовала себя глупо. Галахад все еще был скептически настроен, но я облегченно вздохнула, когда он начал рыться в кожаном мешке, висевшем у него на плече.

– Я принес картину. Лорн смог удалить большую часть чернил, – сказал он, протягивая мне знакомый прямоугольник, завернутый в льняную ткань.

Я хотела вырвать портрет из его рук, но сдержалась.

– Но изображение не такое, как было раньше, – предостерег меня Галахад.

– Я знаю, знаю, – заверила я его.

Он передал мне картину, я быстро развернула ткань и вздохнула с облегчением.

– Она намного лучше, чем я надеялась. Намного, намного лучше.

Я уставилась на портрет. Галахад был прав: изображение изменилось, в цветах теперь преобладал красный оттенок.

Но теперь я снова видела лицо мамы. Я могла видеть ее смеющиеся глаза и теплую улыбку.

С благоговением я повесила картину обратно на место над своим столом и отступила.

– Пожалуйста, передай мою благодарность твоему другу, – сказала я, обернувшись к Галахаду. Я сунула руку в карман и достала монеты.

– Нет-нет, не нужно, – замахал руками Галахад. – Он сказал, что это была для него огромная честь.

Мои брови поднялись:

– Он знал, чей это портрет?

Обычно короли и королевы Пендрата занимали почетное место в истории. Но жены моего отца были призраками. В большом зале висел только портрет Эттарды, матери Артура.

– Конечно. Более того, он знает, кто ты. Я постоянно говорю о тебе, – улыбнулся Галахад. – Другие аколиты взволнованы тем, что уже совсем скоро ты присоединишься к нам в храме. Думаю, некоторые девочки пребывают в экстазе от мысли, что среди них будет принцесса.

– В этом я сильно сомневаюсь, – пробормотала я, чувствуя неловкость. Я никогда не была принцессой, которая восхищала народ. Моя странная внешность, вероятно, вызывала другие эмоции.

– Ты ведь на самом деле не перестановкой здесь занималась, – неожиданно заявил Галахад, оглядывая комнату. – За исключением этого кресла, все остальное стоит на своих местах. Мне кажется, ты лежала в постели весь день, у тебя одеяло смято. Камин потух. Здесь прохладно. – Он прищурил глаза. – На тебе лица нет. Что случилось, Моргана?

– Ты что, инспектор королевской стражи? – пробормотала я. – Что за расследование ты решил устроить? Я провела день в своей комнате. Желать уединения – не преступление.

– Преступление, если уединение – это единственное, что для тебя важно. – Глаза Галахада вспыхнули. – Пойдем навестим моего отца? Он в тренировочном дворе. Уверен, он будет рад тебя видеть. Когда ты в последний раз была на тренировке?

Я открыла рот, чтобы сказать, что вчера, но осознала, что прошло уже больше недели.

С ночи нападения Флориана я почти не покидала свою комнату.

Я посмотрела на Галахада, задумчиво прикусив губу. Что, черт возьми, я делаю, прячась здесь, как мышь в норе?

Если Флориан вернется, я не собиралась повторять нашу последнюю встречу. Я должна быть готова. Я должна быть сильной и в форме, а не слабой и покорной.

До недавнего времени я тренировалась так же усердно, как Ланселетта. Но теперь все это отошло на второй план. Я впала в уныние и отчаяние, позволив жестоким словам Флориана отравить меня, опутать и разрушить мою уверенность.

Это должно прекратиться. Немедленно.

Если Флориан снова попробует войти в мою комнату, если он сможет проникнуть сюда… то я буду бороться. Да, я не хочу, чтобы другие сражались за меня, и я не хочу быть жертвой. Если он не оставит меня в покое, то в следующий раз я смогу постоять за себя.

Я буду сражаться и уничтожу его.

– Ты прав, – сказала я внезапно. – Подожди, пока я переоденусь.

Большая часть моей тренировочной брони была в сарае возле двора. Но сегодня