Тренировочный день 7 - Виталий Хонихоев

— Витька! — не выдерживает девушка: — ну что ты в самом деле! Я имела в виду что ты как… ну как Женьку из вашего двора поставить за винным погребом приглядывать! Он же слюнями захлебнётся!

— Что за инсинуации?

— Ой, не звезди мне, Полищук. Ты хоть и тренер, но бабник почище Холодкова будешь. Наверняка хотел ночью пробраться к нам в палатку и… осквернить нас всех. Втроем. Сперва Светку, а потом Маринку. Вот.

— А чего это сперва Светку, а потом Маринку? А тебя когда?

— А… до меня очередь не дойдет. Я тревогу подниму! — девушка поднимает вверх сжатый кулак: — ничего у тебя не выйдет, товарищ Полищук!

— Ага. — кивает Виктор: — то есть «осквернить» Светку и Маринку ты мне позволишь? Уже интересно…

— Вот как с тобой разговаривать? Ты все слова переиначиваешь… — вздыхает Айгуля, глядя в угасающий костер: — лучше скажи, Вить… ты и правда думаешь, что у нас есть шансы в первой лиге? Мы же за пределы города никогда не выходили, нас все время «сырники» в местном дивизионе «убивали».

— В этом и была ваша проблема. — Виктор прихлопывает надоедливого комара у себя на плече: — что «Металлург», что «Красные Соколы» давно переросли регион и город. Однако по силе вы равны и не давали соперникам подняться выше. Объединенная команда имеет все шансы показать достойный результат в первой лиге, а то и в Высшей. Ну и потом, пара «Маша-Лиля» может и на более высоком уровне… вплоть до международного.

— Лилька… — девушка вздохнула: — Лилька, она может, это да… а я? Скажи честно, Вить. Я же вижу, что Лилька на голову выше всех наших…

— Как раз всех ниже, — улыбается Виктор: — она же самая мелкая среди всех, даже Маслова ее выше.

— Да я не про рост! Витька! Ну ты же понял! — сердится Айгуля. Виктор вздыхает.

— Понял. — говорит он и трет лицо ладонями. Что сказать, действительно Бергштейн отличалась от прочих, она была быстрее и выносливее прочих, показывала удивительную степень владения своим телом, высочайший уровень координации и умение управляться с мячом, да так, как будто магией какой обладала. Айгуля рядом с ней не смотрелась совершенно, впрочем, на площадке у них разные задачи были, Салчакова больше в блок, защиту и доигровщица, а Лиля конечно же либеро — на подхвате. Однако зная Лильку и ее физические данные он был уверен, что она и на месте Айгули показала бы себя как минимум не хуже, а то и лучше. Эх, ему бы четырнадцать таких Бергштейн, и он бы до чемпионата мира дошел, даже с ее маленьким ростом.

— Играет она лучше, чем ты. — говорит он прямо: — прыжки у нее… ну ты видела. Мячом владеет как волшебная фея, только вместо палочки у нее мяч. Тот раз в парке подачу Маше подала — два раза подряд! Ладно первый раз, но второй…

— … видела. — угрюмо кивает Айгуля: — видела я. Она как будто вообще не из нашего мира. И все у нее легко получается. Мне чтобы подачу с подкруткой освоить пришлось почти три месяца тренироваться, а у нее с первого раза вышло. Вот как можно с ней соревноваться? И какие у меня вообще шансы в Высшей Лиге… да даже в первой⁈

— Лиля во всем тебя лучше. — кивает Виктор и Айгуля — прикусывает губу и опускает голову. По ее лицу пробегает тень… или это языки пламени пляшут в костре?

— Лиля во всем тебя лучше. — повторяет он: — почти во всем. Однако это не значит, что ты не сможешь с ней сравняться. Более того, ее преимущества это и есть ее недостатки. — Виктор подкидывает пару веток в костер и языки пламени меняют свой цвет, становятся ярко-желтыми. Ветки весело трещат, разбрасывая искры во все стороны. Он отодвигается от костра, чтобы не прожечь спальник.

— Погоди. — говорит Айгуля: — что? Нет, то есть — как? Погоди, ты только что сказал, что она лучше меня… но это я и так знаю. Когда Лилька серьезная становится, то хоть святых выноси, в ее руках мяч как послушная собачонка, куда она захочет, туда и летит. Но ты сказал, что я могу…

— Можешь. — кивает Виктор: — еще как можешь. Лиля — талантлива. Джек-пот в генетический лотерее, сила, скорость, координация. Ей все дается легко, играючи.

— Вот именно! Как с такой можно соревноваться⁈

— Запросто. Она слишком одаренная и слишком талантлива. У нее все слишком легко получается. Знаешь ли ты, что происходит с человеком, которому все легко дается? Нет?

— Он всегда выигрывает.

— Ну нет. Напротив. Такой человек перестает стараться. Зачем ему прикладывать усилия, если у него все и так легко получается. Во-первых, он не ценит то, что достается ему так легко, а во-вторых — не прикладывает усилия. И постепенно такой человек разучится заставлять себя что-либо делать. С Лилей такая беда. Ты же была у нее дома, да? Видела какой там бардак? Лиля слишком привыкла полагаться на свои способности, данные ей от рождения. Она — Моцарт, талант, гений, не осознающий своей гениальности и все дается ей легко. Вот потому-то она и не умеет стараться. Прикладывать усилия. Заставлять себя идти вперед, несмотря ни на что. Как говорил мой отец, гений — это один процент таланта и девяносто девять процентов тяжелого труда. Лиля не трудится, ей незачем. Она пропускает тренировки, позволяет себе танцевать до упаду по пятницам и субботам в парке, не соблюдает спортивную диету, а про алкоголь вовсе промолчу. И все это может казаться преимуществом… ровно до той поры, когда выяснится, что одного таланта уже не хватает. — Виктор подкладывает в костер еще одну ветку: — ровно до этого момента. После этого ей придется либо взяться за ум и начать прикладывать усилия, либо сдаться и остаться на прежнем уровне. Вот только если она решит все же приложить усилия, то сделать это будет нелегко. У нее нет привычки работать над собой, понимаешь? Проблема Моцарта в том, что Моцарт — слишком талантлив.

— Как бы я не старалась — все равно Лильку не догоню. — мотает головой Айгуля.

— Догонишь. Если будешь идти каждый день, понемногу.