Огненная царица - Мэй Линь

Сяо Гу нырнул в проход первым – и проскользнул наружу быстро, словно ящерица. Я последовал за ним, хоть и не так ловко.

Когда я выпутался из дырки в заборе, его и след простыл. Я огляделся по сторонам – никого. Негромко позвал – в ответ тишина. Больше здесь оставаться было нельзя – не дай бог, нас все-таки видела полиция, – и я скорым шагом пошел прочь.

Рубашка моя была перепачкана кровью, поэтому в автобус я не сел, а шел пешком. На счастье, шел через хутуны, где ночное освещение довольно слабое, так что разглядеть меня было не так просто. А если учитывать, что шел я особым шагом, покрывая до десяти километров в час, то у случайного прохожего и времени не было меня разглядывать.

Стремительно продвигаясь к гостинице, я думал о том, насколько обманчиво бывает первое впечатление. Сяо Гу при первом знакомстве показался мне хитроватым, ленивым и не очень способным – иными словами, обыкновенным китайцем, каких миллионы. А сейчас он проявил чудеса ловкости, изобретательности и предусмотрительности. Только вот куда он исчез?

Глупый вопрос. Я вспомнил, как сегодня днем Сяо Гу увидел ниндзя, который крался за нами по крышам. Теперь все стало ясно: он насмотрелся фильмов и увлекся рассказами про «невидимых». Глупое это увлечение неожиданно спасло меня.

В гостиницу я вошел через задний вход, чтобы не попасться на глаза служащим-фувуюаням.

Когда я попал в номер, Сяо Гу там еще не было. «Меняет костюм ниндзя на партикулярный», – догадался я. Быстро принял ванну, переоделся и прилег на постель. Спать, естественно, я не мог, да и не собирался, однако надо было кое о чем подумать.

Я прикрыл глаза. Передо мной встало окровавленное лицо Юань Гэ. Кто убил его, зачем, почему? Может быть, его убили из-за меня? Вопросов было много, один другого неприятнее. Если убийство Юань Гэ связано со мной, убийцы на этом не остановятся. Они пойдут за мной по пятам, пока не добьются своего.

Конечно, можно попробовать улизнуть. Придется улизнуть, не имею я права умереть сейчас. Одно плохо – улизну я не только от врагов, но и от возможных друзей, а ведь ради встречи с ними я и затеял все это. Что делать? Оставаться на месте, рискуя быть убитым, или бежать, рискуя быть потерянным?

Я заворочался и ощутил неудобство в боку. Сунул руку в карман – это был мобильник. Я положил его на тумбочку – в пальцах у меня запутался какой-то оранжевый пух. Удивился, поднес пух поближе к носу и вдруг понял, что это такое. Это был тот самый клочок волос, который остался в мертвой руке Юань Гэ.

Рыжая шерсть… Что-то в этом было странное, мучительно знакомое. Я чувствовал, что это очень важно. Может, если я пойму, при чем тут этот клочок, хоть что-то тут прояснится? Разгадка крутилась совсем рядом, но в руки не давалась.

Вдруг, непонятно почему, явилось мне личико миссис Фокс, обрамленное роскошными рыжими волосами. А затем я увидел ее брата с холодными синими глазами, тоже рыжего. Я вспомнил их загадочное исчезновение из самолета, вспомнил ниндзя, про которого говорил мне Сяо Гу…

Стоп, сказал я себе. Стоп-стоп-стоп. Комиссар полиции, который за мной охотился, тоже был рыжий… Не слишком ли много рыжих в этой странной истории? Вы скажете – случайное совпадение, мало ли вокруг рыжих? В ответ могу напомнить, что в Китае нет людей, рыжеволосых от природы. Значит, все они покрасились. Вопрос: зачем?

Может, эти рыжие не просто так рыжие? Может, у них какой-нибудь союз? Если так, то что это за странный орден, и почему он заинтересовался моей скромной персоной?

В Китае испокон веку было много тайных обществ. Начинались они часто как патриотические, например, знаменитый Ихэцюань – «Кулак во имя справедливости и согласия», потом перерождались в бандитские, как те же триады-саньхэхуй. С кем столкнулся Юань Гэ?

Я рассеянно теребил в руках клок рыжих волос. Они были короткие, жестковатые и больше напоминали шерсть. Не знаю, почему, я поднес их к носу. Запахло псиной… Значит, все-таки волосы собачьи. Но что в музее делала собака?

Я чувствовал, что разгадка где-то рядом, до нее один шаг. Думай, говорил я себе, думай! От этого зависит твоя жизнь, зависит успех всего дела… Мысль моя металась, как тигр в клетке, бросаясь от одной стены к другой, рычала, изгибалась, царапала прутья, но не могла вырваться из замкнутого пространства.

Когда я почти отчаялся, в сознании моем вдруг отворилась незаметная до сего момента дверь… В памяти всплыло многомудрое и значительное лицо учителя Ху, мастера даосской магии.

Ху, черт возьми, как же я не подумал! Ведь его родовое имя Ху записывается тем же иероглифом, что и китайское слово «лиса»! А Фоксы – уж куда прозрачнее – это ведь «лиса» по-английски. Не сомневаюсь, что и у комиссара в имени тоже был запрятан какой-то намек на лисье племя!

Так вот кто перешел мне дорогу – лисы!

Тут надо отвлечься, чтобы никто не подумал, будто я сошел с ума.

С древности на Востоке из уст в уста передавались легенды о лисах-оборотнях, принимавших человеческий облик и дуривших, а иногда и убивавших людей. Лисы эти встречались в разных странах – в Китае, в Японии, в Корее. В Корее их звали кумихо, в Японии – кицунэ, в Китае – хули-цзин.

Кто были на самом деле эти лисы и откуда они взялись, в точности никто не знал.

Одни считали, что это настоящие лисы. Они прожили дольше, чем им положено природой, накопили особый опыт и смогли развиться до состояния, не уступающего человеческому. Эти хитроумные существа нашли способ продлевать свою жизнь на очень долгий срок – до тысячи лет и даже больше. В ходе такой долгой жизни они неустанно совершенствовались и развивались, вырабатывали свои методы и даже заимствовали магические знания у человечества. В конце концов лисы дошли до такой высокой ступени эволюции, что подчинили косную материю духу, научились менять облик и даже прикидываться людьми. Но все-таки это были не совсем люди, поэтому к настоящим людям они испытывали зависть и злобу, питались их энергией, а при случае не брезговали и человеческим мясом.

Эта версия казалась мне совсем сказочной. Была, впрочем, и другая.

По этой версии, лисами-оборотнями были не животные. В лис превращались наиболее сильные и умелые даосы, тоже для того, чтобы доставлять неприятности людскому племени. А ведь почтенный наставник Ху был