Салага - Василиса Мельницкая

— Из нас Москву лучше всех Яр знает, — ответил ему Сава с лукавой усмешкой. — Яр, подскажешь?

— А ты в своем репертуаре, — беззлобно огрызнулась я. — Не надоело? У меня уже аллергия на твой стеб!

Леня, безусловно, тоже ощущал эмоции Савы, но навряд ли понимал, что тот, в очередной раз, прикалывается. И никто Леню в гостиницу не отпустит.

— Никуда ты не пойдешь, — сказал Лене Матвей. — Нам лучше держаться вместе.

— Да, но я тут определенно лишний, — едва слышно поцедил Леня.

— Да перестань, — поморщился Сава. — Я ж пошутил. Ты не виноват, что все так сложилось. Я против тебя ничего не имею. И комната отдельная мне не нужна.

— А я вообще привык в казарме жить, — добавил Матвей.

Взаимные расшаркивания затягивались. Бросив чемодан внизу, я поднялась на второй этаж и заглянула в каждую из спален. Одна мне понравилась больше других, и кровать в ней стояла широкая, для двоих.

— Тебе эта понравилась? — позади меня возник Матвей. — Но тут двоим…

— Ага, — перебила я его. — Мы с Савой ее и займем.

— В смысле… — растерялся он.

— Кровать одна, хоть и широкая. Двое мужчин в одной кровати — это извращение, — пояснила я. — А нам с Савой надо привыкать жить вместе.

Это стоило произнести вслух хотя бы ради того, чтобы почувствовать эмоции Савы. Все же мне редко, но удавалось заставить его испытать неловкость и растерянность. Матвей смутился, и сильно. Леня, маячивший за их спинами, сгорал от любопытства.

Я сознательно устроила эту провокацию. Не прямым же текстом говорить Саве, что я предпочла бы его в качестве своего первого партнера! То есть, я надеялась, что он поймет намек, но оставляла ему право выбора. И надеялась, что все обойдется без последствий. В конце концов, я имею право хотя бы на эту малость. А он… пусть сам решает, как поступить.

— Так будет проще всего, — наконец сказал Сава. — Неделей раньше, неделей позже, какая разница.

И он занес в спальню наши вещи.

А вот что он при этом чувствовал… я толком не разобрала. Никакой радости, предвкушения — это определенно. Разочарования, досады — тоже нет. Он будто еще ничего не решил.

Да и пусть! Я хотя бы не буду жалеть об упущенной возможности.

Мы еще в дороге договорились, что сразу ляжем спать. Я первой успела принять душ. Когда вернулась в спальню, Савы там не было. Интересно, как он собирается целый год жить со мной в одной комнате. Так и будет бегать?

Корсет я сняла, иллюзию отключила. Карамелька нырнула ко мне под одеяло. Я поцеловала ее влажный носик и закрыла глаза. Только уснуть не могла.

Саву не ждала. Скорее, это он ждал, когда перестанет меня ощущать. Спящий человек — замкнутая система, без эмоций и чувств.

Уже и душ перестал шуметь, и Матвей с Леней угомонились, разошлись по своим комнатам. Сава сидел внизу. Я пялилась в потолок, и ничего не могла поделать с растущей обидой.

Очень хотелось встать, одеться, собрать вещи — и уехать в гостиницу. Наверное, я слишком раскрепощенная… для этого мира. Сава не может такое принять. А с общагой тогда что? Да плюну на все запреты, открыто признаюсь, что я девушка. Пусть отдельную комнату выделяют!

Скрипнула дверь. Я демонстративно повернулась так, чтобы не видеть Саву.

— Яра, я так не могу, — произнес он тихо.

— Совести у вас нет, ваша светлость, — сухо произнесла я. — Вы ведете себя так, будто вас к чему-то принуждают.

Меня окатило теплой радостью. Саве понравились мои слова. Все же я… не понимаю парней. Будь на его месте Матвей, все было бы предельно ясно. Матвей из тех, кто не прикоснется к девушке до свадьбы. Но Сава… не девственник. Все эти истории о его любовных похождениях — не выдумка.

— Как же я рад услышать твой голос, — выдохнул Сава. — Спасибо.

Матрас просел под его весом. И… ничего. Теперь в комнате не спали двое. Карамелька — та дрыхла, посапывая и перебирая лапками во сне.

Молчание гремело в ушах, как похоронный марш.

— Вообще, я хотела остаться с тобой наедине, — сказала я. — И не смогла придумать ничего лучше.

Кольнуло сожалением.

— Мне помощь нужна. Вернее, совет, — продолжила я. — Матвей тут навряд ли поможет.

— Говори.

— У меня появились деньги…

Я рассказала Саве о подарке от квартирной хозяйки и ее мужа.

— Я думала купить машину, но вы опередили.

Он не возражал, значит, я все же угадала. Это его подарок. Его и Матвея.

— В общем, я хочу вложить свой небольшой капитал… куда-нибудь. Мне нужно собственное жилье. Можешь что-нибудь посоветовать?

— Могу, — ответил Сава, помолчав. — Я узнаю, есть у кого. Прости, сразу не соображу, в этом я не силен.

Разочарование с привкусом горечи. Все же дар эспера — это проклятие. Я не хочу ощущать все это… и додумывать, без возможности спросить напрямую.

— Если сложно, не надо. Я так… спросила. Больше некого.

— Яр, я узнаю, — повторил Сава.

Узнает. В лепешку расшибется, но узнает. Из-за той дурацкой клятвы на крови? Как я жалею, что не помешала ему тогда!

— Сава, как ты родом будешь управлять? Я не в упрек, я все понимаю. И роду от тебя, как от эспера, пользы больше. Но ты же наследник?

— А мне жену умненькую нашли, — отозвался он. — Она, между прочим, Гарвард закончила. Управляющие, опять же, есть.

Горечи стало больше.

— Яра, я тоже все чувствую, — вдруг напомнил он. — Судя по тому, что твоя обида растет в геометрической прогрессии, ты неправильно понимаешь мои эмоции.

— Наверное, — согласилась я. — Ты предпочитаешь молчать, а гадалка из меня плохая. Сава…

Я включила свет и встала. Эмоций мало, я хочу видеть его лицо. Сава сидел, опершись спиной на подушку.

— Чего? — спросил он, когда глаза привыкли к свету.

— Сава, а если я попрошу тебя… жениться на мне? Клятва не позволит тебе отказаться?

— Ты не попросишь, — сиплым голосом ответил Сава. — А если попросишь, я разочаруюсь в тебе. По-настоящему.

Он не отводил взгляд. Но я не