Тренировочный День 9 - Виталий Хонихоев

— Ух ты! — Наташа вскидывает голову от своих бумаг и у нее загораются глаза: — а правда что там пять горячих парней⁈

— Правда! — кивает Лиля и легко вспархивает на тренерский стол, усаживаясь на нем и закладывая ногу за ногу.

— Осторожнее, у меня тут билеты. — говорит Виктор, прижимая растопыренными пальцами бумажки на столе, чтобы не разлетелись в стороны от неосторожного Лилькиного движения.

— В общем их пять, но все разные. — говорит Лиля: — как по мне так дурость. Если ты завел гарем, то пусть они у тебя будут как гвардейцы — все на подбор! Одного роста, веса и внешности! В одинаковой черной форме и с касками на голове! И чтобы маршировали в ногу! Eins, zwei, drei! — она ловко продирижировала пальчиком в воздухе перед собой: — чтобы орднунг был! Кто там шагает правой⁈ Левой! Левой! Чтобы колоннами перед тобой ходили! Eins, zwei, drei!

— А я и забываю порой что ты у нас немецких корней дивчина… — качает головой Наташа Маркова: — но как причудливо мешается колода… в тебе же немецкого порядка на донышке, а скифской безалаберности — девяносто процентов. Ты, Бергштейн, гремучая смесь невозможных сочетаний. Ладно, выкладывай уже все как есть, Лили Марлен, какие там парни… а то у меня аж чешется узнать!

— Ты бы лучше подняла свою прекрасную попу, потому что ты прямиком на билеты села. — говорит Виктор: — нам вылетать послезавтра, а ты уселась тут.

— А… хорошо! — Лиля чуть поворачивается в сторону, перенося вес на бедро и одну ягодицу: — забирай там все! Вить, а ты на квартирник не пойдешь к Ивановым? Говорят, там какие-то модные музыканты приехали, будут.

— Мы же послезавтра вылетаем. Приедем с Ташкента — пойду по квартирникам. Пока нет. — отвечает Виктор. На квартирник его позвала мама Лермонтивича, хулиганистого мальчишки из третьей школы, Евгения. Про себя Виктор отметил, что мама Лермонтовича была вполне себе ничего, выглядела очень молодо и никак не тянула на свои годы, глядя на нее можно было решить что это студентка третьего курса. Разве что одевалась она не по-студенчески, ну так она и работала в бухгалтерии гормолзавода, все же статус нужно было демонстрировать…

Дверь распахнулась с театральным размахом, и в кабинет ворвалась Арина Железнова. Она двигалась с той особенной, почти наглой уверенностью, какая бывает у очень молодых людей, слишком рано познавших вкус славы. Платиновые волосы — результат дерзкого эксперимента с перекисью, — были собраны в высокий хвост модной резинкой с люрексом. Несколько прядей специально выпущены, чтобы обрамлять лицо с точеными скулами и пронзительными голубыми глазами, в которых читался вызов. Губы блестели ярким, малиновым блеском — несмотря на то, что тренировка только закончилась.

На ней был не стандартный спортивный комплект, а привезенная из ГДР форма «Адидас» — ярко-красная с белыми полосами, облегающая фигуру. Майка с фирменными тремя полосами на плечах, номер «7» выведен современным шрифтом. Шорты короче положенного регламентом — еще один повод для пересудов. На ногах — белоснежные чешские кроссовки «Ботас», которые в Колокамске можно было достать только по большому блату.

На левом запястье поблескивали электронные часы «Монтана» — подарок от федерации за победу на юниорском чемпионате.

— Виктор Борисович! — метнулась было она к тренерскому столу, но на полпути наткнулась на взгляд Лили Бергштейн и остановилась как вкопанная, замерла. Быстро заморгала глазами и осторожно обошла тренерский стол, зайдя со стороны противоположной той, где на краю стола сидела Лиля.

— Виктор Борисович, — повторила она на полтона ниже, косясь на сидящую с независимым видом Лилю: — вы просили зайти…

— Железнова! — кивает Виктор: — что там с твоими… ээ…

— С твоим гаремом. — услужливо подсказывает Наташа Маркова.

— С твоими друзьями. — находится Виктор и грозно смотрит на Маркову. Та — пожимает плечами и возвращается к своему занятию.

— С моими… друзьями? — Железнова смешно морщит лоб: — вы про «бортпроводников», да? А что с ними?

— Вот я как раз и хотел выяснить. — терпеливо объясняет Виктор: — они поедут с нами в Ташкент или нет. А если поедут, то как именно и не нужна ли им помощь…

— Чего? Им? Помощь? — Железнова еще раз морщит лоб: — Виктор Борисович, это же… «бортпроводники». Что с ними сделается.

— Погоди-ка… — Виктор смотрит на девушку: — так ты не знаешь, поеду они или нет?

— Конечно поедут. — пожимает плечами Арина: — эти надоедалы всегда едут.

— Но в Ташкенте не матч «Крыльев Советов», там будет встреча «Автомобилист» — «Стальные Птицы». Они же «бортпроводники», то есть фанаты «Крыльев Советов», вот я и спросил… — Виктор внимательно смотрит на Арину Железнову.

— Да какая разница. Они за мной повсюду таскаются. — отмахивается Железнова: — Виктор Борисович, а массажиста в команде еще нет? А у вас свободное время есть? У меня на бицепсе левого бедра, чуть выше верхней трети — зажим. Надо промассировать…

— Вот и попросила бы свой гарем. — ворчит себе под нос Маркова: — у тебя там народу много, на каждый бицепс по два-три человека будет.

— Погоди, Арина. То есть ты хочешь сказать, что эти твои друзья — они все время за тобой катаются? Так это получается не «бортпроводники», не фанаты «Крылышек», это твои личные фанаты. — говорит Виктор: — но вы же живете все вместе. Тебе… ну, я не знаю… тебе безопасно? С тобой все в порядке?

— Не живем мы вместе. — закатывает глаза Железнова: — мы с папой в особняке живем, а они в подвале. Ну как элои и морлоки из Герберта Уэллса!

— У Герберта Уэллса морлоки, между прочим, кушают элоев. — говорит Виктор: — ситуация у тебя, конечно, странная. Я бы хотел с твоим отцом поговорить насчет этого, когда ему будет удобно зайти?

— А вы мне говорите, я ему все передам.

— Нет, так не годится, Арина, ты у нас почти взрослая уже, но пока еще он твой опекун.

— Да он все равно сделает как я скажу. И нашли насчет кого переживать, насчет «бортпроводников»!

— Они все равно люди, Арина. Вот они поедут с нами — на чем? Откуда билеты достанут, где будут жить, чем