Изгой рода Орловых: Ликвидатор 2 - Данил Коган

— Звание как звание. — Я пожал плечами. — Теперь буду знать, что если кто-то на меня гавкает, это он не бешенство ненароком подхватил, а так высказывает свое чинопочитание.

— Чинохренание! — Сразу же заявила Заноза.

На что я ответил ей прямо в лицо:

— Гав! — Она аж отшатнулась. А я добавил. — Если ефрейтор — собака, это я должен лаять, а не ты, дорогая.

Все снова рассмеялись.

— А Багровая Звезда, я так понял, круче золотой? — Спросил я, рассматривая свою планочку. Кстати, я получил в нагрузку еще и серебряную звезду, за ранения.

— Да как тебе, Боярин, объяснить-на. — Рудницкий направился к казарме. — Во всем Воронеже Багровая Звезда есть у Плахина и еще пятерых. У троих из них посмертно. — Я действительно вспомнил, что видел багровую планку на груди лейтенанта, но, естественно, не придал этому тогда никакого значения. — Один из оставшихся со службы ушел, по инвалидности. — Продолжил сержант. — Вот и прикинь свой благородный хрен к носу.

— А еще, ко всему, эта красавица дает право на личное дворянство. Даже если ты классным чином недотягиваешь. — С каким-то даже благоговением, поглаживая планку, произнес Красавчик. — Надо только кучу бумажек выправить. — По его лицу было понятно, что Виталий счастлив. Сбылась мечта? Вот так просто?

— А, ну да. Я и забыл об этом. — Задумчиво произнес Ветер. — Жена, если узнает, весь мозг мне выжрет, пока не оформлюсь-на. Тебе, когда придет твоя звезда в коробочке, Боярин, посмотри на порядковый номер. Если не ошибаюсь, будет триста какой-то. На всю Империю-на! Круче только именной указ Его Величества о награждении и ордена. Ну у нас, у ликвидаторов, ордена только у генералов есть. Юбилейные-на.

Я покивал, показывая, что проникся. Личное дворянство у меня и так есть. Вот редкость награды действительно впечатляет. Расщедрился генерал.

Я вспомнил странные расспросы статского советника Брандорфа — который, по сути, был заместителем Громова. О роде, о том, с какой целью я в ликвидаторы пошел. На мгновение стало неуютно, что вся эта ерунда с награждением может быть какой-то непонятной подачкой в игре Громова и Орловых.

Да нет! Слишком натянуто. Но неприятное чувство осталось. Захотелось спрятать планку, но я понимал, что так делать нельзя. Не поймут сослуживцы. Иногда плохо быть слишком сложным. Вон Красавчик аж светится весь от счастья. Заноза, кстати, тоже. Она все переживала утром, что пилоты мехов сразу получают чин, дарующий дворянство. А теперь получается она ничем не хуже их.

А я чего опять надумываю? Какая мне разница, что там Громов замыслил? Ребята счастливы, и это главное. Да и сказать, что награда группой не заслужена, нельзя. Случай-то уникальный. Так что по делам, Орлов. И хватит на этом.

К нам подошла мрачная девица с сержантскими нашивками и будто через силу пробормотала:

— Поздравляю с наградой, Ветер. Ребята.

Ольга Петровская. Командир «Альфы» — благоразумно подчинившаяся приказу и уведшая свою группу под прикрытие брони. Интересно, что сейчас Ветер предпримет.

— Спасибо Льдышка. — Ответил Ветер, распахнув объятия. — Иди, обниму, а то че, как не родная-на!

Ледышка дернулась, но позволила Рудницкому себя обнять. Сама, правда, при этом держала руки чуть ли не по швам.

— Не, ты правда сегодня какая-то замороженная. — Продолжил сержант, отпуская Ольгу. — Что не так?

— А то ты не знаешь, Ветер. — Зло прошипела она. — На нас все теперь смотрят, как на конченых. Как же. «Гамма» прискакала на помощь. Пыткин молодец и герой. А «Альфа» ссыкуны. Вернее, Петровская зассыха.

— А че не так? — Вмешалась Заноза. И тут же, выхватив от сержанта тяжелый подзатыльник, заткнулась.

— Ну, Оль. От тебя я такой бредятины не ожидал-на. Ты все правильно сделала, как командир. Никто из нас или просто в участке тебя ни в чем не упрекнет. Ты главное сама себя с ребятами теперь не вини. И вообще, пойдем с нами. Нам по идее надо гонцов на Базар засылать. Мы как бы проставляемся-на.

Судя по всему, слова сержанта Ледышку не убедили. Но она не стала возражать. Пообещала привести ребят на «проставу» и быстро отошла в сторону. М-да. Не позавидуешь ей и ее группе. Что бы сержант сейчас ни сказал, это не спасет ситуацию.

После того как «гонцы» доставили спиртное, мы собрались тесной компанией из групп тридцать седьмого участка и нескольких знакомых наших ребят из других районов полиса. Через некоторое время и количество спиртного атмосфера разрядилась. Голоса стали громче, лица покраснели. Даже изначально державшиеся скованно «Альфовцы» слегка расслабились. И вот, прямо посреди этого небольшого сабантуя, отдернулось одеяло, висевшее в проходе и служившее нам укрытием. И взорам собравшихся предстал самый настоящий десантник. Тельняшка, голубой берет, щегольский китель. Фигура как у двустворчатого шкафа. Ну десантник. Армейская элита. Он презрительно осмотрел подгулявшую компанию и вопросил:

— Есть здесь Алексей Орлов?

— Это я. — Ответил я, пока кто-нибудь не наговорил чего-нибудь лишнего. — Чем обязан?

— За мной иди. — Ответил этот чудо-богатырь и, развернувшись, двинулся к выходу из казармы, даже не проверив следую ли я за ним.

Глава 38

Слишком много генералов

— За мной иди. — Ответил мне десантник и, развернувшись, двинулся к выходу из казармы, даже не проверив следую ли я за ним.

Я, естественно, остался на месте. Только бровь выгнул, мол, что это было-то? Ребята тоже примолкли, но в спину военному полетели сдержанные смешки.

Тот дошел почти до двери, когда обнаружил свое совсем неметафорическое одиночество. Развернулся и быстро вернулся к нам.

— Ты глухой, Орлов? Или тупой, ска? — Спросило это человекообразное.

— А ты кто такой-то? И что делаешь там, где реально опасно? Заблудился, болезный? Шел на парад, а пришел в казарму? — Ответил я, используя лексикон моего сержанта. Словечко болезный, мне понравилось.

— Тебе должно быть похрен вообще, говночист, кто я. Тебе сказали идти, взял жопу в горсть и побежал, ска!

После этих его слов за нашим импровизированным столом установилась нехорошая тишина. Это он зря так при толпе ликвидаторов меня «говночистом» обозвал. Реально какой-то образцовой тупости служивый. Из кадровых, наверное. Погоны унтерские, но я во флотских званиях не разбирался.

— Дружок. Твой жалкое мнение, о том, что я должен, а чего не должен, здесь никому не интересно. Либо вежливо объясняешь, что тебе от меня нужно. Либо быстро сваливаешь отсюда, пока ходить можешь. Здесь приличные люди собрались. На голову с большой высоты, в отличие от тебя, не падавшие. А ты