Великая река - Токацин

Теперь удивлённо мигнул синий ящер.

- Навредить? Злиться? – он несколько раз сложил и развернул гребень, и на шорох из соседнего спального кокона выглянул заспанный Конен Мейн, но тут же улёгся обратно. – Зачем?

- Ну… чтобы ты вернулся, - неуверенно сказала Сима. Кесса сидела, в задумчивости перебирая травинки. Местность, где жил этот хеск, определённо была очень странной, и его народ – тоже.

- Эмма вылечила меня, - склонил голову Ингейн. – Я теперь отдаю ей долг. Если ей навредят, я должен буду отомстить. И это не поможет моему возвращению. И потом – зачем возвращать меня? Я жив, и я сам туда вернусь, когда придёт время.

- И ты не скучаешь по Крогзету? – осторожно спросила Кесса. – И по живущим там…

- Здесь нескучные земли, - усмехнулся зубастой пастью Ингейн. – Совсем не скучные. Знорки! Вы собираетесь спать этой ночью? Я – собираюсь.

Он мешком повалился на траву и закрыл глаза. Кесса и Сима на цыпочках обошли его и забрались в свои спальные коконы, но сон к ним не шёл. Издалека, с востока, доносился многоголосый вой – в отдалении перекликались гиены.

- Стало быть, Эмма будет откладывать яйца, - сказала Кесса. – Это, наверное, больно.

- Люди так не умеют, - решительно замотала головой Сима. – Ничего не получится.

Ветер даже ночью не утихал и шелестел в молодой траве, стучал высокими сухими стеблями, трогал борта корабля, но хиндикса со спущенным шаром и снятыми парусами не отзывалась на его свист. Груды дров громоздились на её палубе, и те, кто хотел спать на корабле, улеглись прямо на поленницы. По бортам свисали мешки, полные сухих листьев, стрякавного волокна и свежей травы. Ещё три корабля улетели этим вечером, и злаки, примятые ими, не успели распрямиться, эта хиндикса ждала полудня, чтобы улететь следом. Дебри сухой осенней травы быстро редели, уступая место молодой поросли, все – и люди Фейра, и жители Нануры и Фьяллы, и кочевники-олда – проводили дни и ночи в степи, вырубая остатки сушняка. С юга неспешно, но неотвратимо надвигались летние грозы с их ветвистыми молниями и вечным запахом горелой травы. Близился Майнек, первый месяц лета.

Глава 08. Прибрежная тропа

- Ал-лииши, - прошептала Сима, заворожено глядя на воду в плошке, зажатой меж её ладонями. Жидкость забурлила, качнулась с края на край и закружилась медленным водоворотом. Ингейн одобрительно кивнул, убрал когтистую лапу с запястья Симы и коснулся когтем её лба.

- Обучится, - сказал он Сьютару Скенесу. Старейшина Фейра в ожидании ответа стоял у порога, словно прикованный к месту, только его взгляд иногда отрывался от хеска и плошек с водой и скользил по пещере. И Кесса тихо стояла рядом с ним. Ей было не по себе.

- Хорошо, - сказал Сьютар. – Тогда возьми её в ученики. Семейство Нелфи согласно платить, и я со своей стороны помогу тебе с дровами и утварью. В этой пещере не так много пригодных вещей…

Он махнул рукой, указывая на лежаки и сидения у очага. Сейчас огонь был потушен, только угли багровели в каменном кольце, источая жар. Пещеру освещал маленький факел, воткнутый в горшок, и в его свете Кесса видела, что циновки на полу – чистые, хоть и не новые, и завалы полуистлевшего хлама по углам сгинули, будто их не было. Исчез и вечный запах подгнившей травы и несвежей кислухи – теперь тут пахло смолистым деревом и пряностями. Новые лежаки из толстых пластов сосновой коры, сидения, оплетённые жёлтыми листьями Руулы, прикрытые травяной завесой полки, - много нового появилось в пещере Фирлисов за последние дни, и даже Сьютар смотрел на это с одобрением.

- Отчего бы и нет, - гребень на затылке Ингейна качнулся, растопырив острые зубцы. – Как часто ты, Сима, будешь приходить на уроки?

- Я… - Сима оглянулась на дверную завесу – там, скрываясь в тени, стоял Окк Нелфи. – Я училась бы каждый день! Я взаправду стану чародейкой, да, Ингейн?

- Станешь, - кивнул хеск. – Что скажешь ты, Окк? Занимаясь по Акену в день, она обучится быстро.

- Тогда пусть берётся за дело, - сказал старший из семьи Нелфи, опустив тяжёлую руку на плечо Симы. – Завтра, едва рассветёт, ты пойдёшь сюда, к чародею Ингейну, и будешь учиться колдовству. И так будешь приходить каждый день.

Сима закивала, горящими глазами глядя на хеска.

- А что с Кессой? – спросил Сьютар. – Или с другими из нашего рода? У Кирин, или у Нуука, или у Каэна, или у Оты есть дар? И что ты скажешь о Хельге из семьи Айвинов?

Синий ящер качнул головой.

- Никто из пятерых Скенесов не может колдовать. Я такого не видел. Говорили, что знорки рождаются без дара, но увидеть это самому… Это очень тяжко, - он произнёс несколько странно звучащих слов на незнакомом языке. – И то же с Хельгом. Он очень умён, много знает. Тому, что ляжет в голову, мог бы он меня учить. Тому, что нужно делать…

Хеск развёл руками. Он сам был расстроен, и Кесса сдержала вздох досады. «Хорошенькое дело,» - угрюмо думала она, глядя на неподвижную воду в плошке. «Как я стану Речницей, если не могу колдовать?!»

- Нет так нет, - склонил голову Сьютар. – Удачного дня, Ингейн.

Он вышел из пещеры, придерживая за плечо Кессу. Окк, уступив им дорогу, вошёл внутрь и задержался там надолго. Кесса оглядывалась на дверную завесу, но Сьютар держал её крепко.

- Слышала, что сказал чародей? – нахмурился старейшина, заглядывая Кессе в лицо. – Больше не ходи к Фирлисам. Толку не будет. Хотя… не будет и вреда. Ингейн – знающий маг, понимает в травах. Можешь говорить с ним. Но не с другими Фирлисами!

- Ага, - кивнула Кесса, зная по опыту, что спорить с дедом бесполезно. Странно было думать о том, что Сима станет настоящей колдуньей – может, даже сильнее Эммы! – и обидно было за себя и кровь рода, лишённую колдовских даров…

- Да, магия – это не наше, - вздохнул Сьютар, будто угадав её мысли. – И хвала богам! Мы всегда были почтенными жителями, без всех этих… странностей и заскоков. Ладно, иди гуляй, пока мать не позовёт!

Кесса забралась на огромную корягу-причал и устроилась там, задумчиво глядя