Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

В этом святом, возвышенном и весьма смятенном состоянии ума Нона оглядела себя и обнаружила, что она очень грязная. В порыве мужества она обтиралась мокрой губкой, пока не избавилась от грязи, запекшейся крови и пыли. Из-за ледяной воды ее кожа покраснела и покрылась пятнами. Она крикнула:

– Камилла, можно одолжить твою рубашку?

И с радостью услышала: «Конечно».

Она выбрала ту, что была немного великовата, зато приятно пахла Камиллой. Посмотрела в треснутое зеркало и решила, что прическа тоже сойдет. Косы немного растрепались, но все же выглядели прилично. Вооружившись таким образом, она вышла к завтраку.

– Садись, – сказала Камилла.

Нона села перед целым стаканом воды и миской с творогом с воткнутой внутрь ложкой. Жара уже становилась невыносимой. Крошечный холодильник жужжал так, будто был на последнем издыхании. Нона, очень желая быть хорошей, выпила всю воду и съела половину миски, подпитываемая самодовольством мученика, который так храбро себя ведет. Однако к тому времени, как она съела половину, ей стало совсем плохо, так что она положила ложку и сказала:

– Все.

И немного ужаснулась, потому что Камилла еле посмотрела на миску и кивнула.

Она хотела сказать: «Камилла, мне очень жаль, что я послушала твою секретную запись», но Кэм сидела перед ней и машинально совала в рот творог попеременно из двух мисок. Это было не похоже на человека, который будет ненавидеть Нону вечно, пусть даже в движениях ее рук и плеч было что-то странное и неловкое.

– Кэм, – сказала она, собирая остатки храбрости, – мы собираемся ждать Пирру дома?

– Нет, – сказала Камилла, – ее нет уже почти двадцать четыре часа. Я торчала тут все это время. Мне нужно посмотреть трансляцию и выяснить, где Пирра. Мы отправляемся на поиски.

– Ой! К ней на работу, на стройку? – Нона немного повеселела. – Думаешь, она просто задержалась и спала у кого-то на диване?

Камилла пресекла ее.

– Нет. Страж говорит, что сроки не бьются. Пирра вышла до часа, когда она должна была забрать тебя. Либо с ней что-то случилось, либо она куда-то свалила намеренно. Если намеренно, то ей пришлось решать очень быстро.

– Откуда ты знаешь?

– Оружие осталось здесь.

Даже Нона поняла, что это значит, что Пирра не собиралась уходить далеко. Пирра любила свое оружие. Затем Кэм сказала неожиданное:

– Мы отправляемся на космодром.

Нона испугалась.

– Кэм, на космодроме бардак, все так говорят, а ты сама говорила никогда туда не ходить, нас подстрелят раз двадцать.

Камилла сунула в рот последнюю ложку.

– Да, – согласилась она, – ты тоже идешь.

– Правда? Правда? Но я же никогда… Спасибо! Меня не застрелят! Кэм! Пожалуйста-пожалуйста, давай сначала зайдем в школу, я скажу, что пойду. Табаско и остальные остались совсем одни.

Увидев лицо Камиллы, она взмолилась:

– Я не уверена, что Ангел, ну, моя учительница, в безопасности, она вчера отвезла меня домой, она спасла мне жизнь, и я не могу уйти, не предупредив ее. Честное слово.

Она не ожидала, что Камилла будет колебаться. Она ожидала твердого нет. Но Камилла сказала:

– Хорошо. Страж хотел поблагодарить ее. Но, Нона…

Нона ждала.

– После этого ты, наверное, больше не пойдешь в школу и не увидишь друзей. Ты же понимаешь?

Нона расстроилась, но ожидала этого.

– Я знаю. Но я их люблю.

– Мы знаем, – сказала Камилла.

После этого Камилла пошла одеваться и прибираться в соседней комнате. Нона, сделав довольно много хорошего, решила сделать то, что ей никогда бы не позволили сделать в обычной жизни: она подошла к окну, тихо сдвинула жалюзи и уставилась прямо на большую синюю сферу, висящую в небе. Ей так редко приходилось смотреть на нее отсюда. Сфера висела над утренним горизонтом и вдруг издала низкий стон, призывный клич на грани слышимости. Еле заметный шепот без слов.

– Ты можешь мне помочь? – прошептала Нона. – Можешь что-нибудь сделать? Знаешь, где Пирра?

Но сфера только грустно мычала, как корова.

– Все в порядке, – прошептала Нона, – прости за вопрос. Только не делай ничего странного, ладно? У меня сейчас достаточно проблем.

Жалюзи опустились как раз к возвращению Камиллы, которая помогла Ноне влезть в куртку, натянуть рукава, шапку и маску и зашнуровать ботинки. Камилла надела темные очки, и они вышли в Здание, как самым обычным утром.

В Здании кипела жизнь, как будто никто не ложился спать. Из-за дверей доносились голоса, кто-то двигал тяжелые коробки – никакого детского плача, только разговоры, тихие и торопливые. Почему-то Камилла на этот раз воспользовалась лифтом. Когда Нона спросила почему, Камилла ответила:

– Экономь силы. Ты устала.

Лифт ехал на первый этаж так, как будто тоже испугался. На первом этаже обнаружилась людская цепь, передающая запечатанные коробки из какой-то кладовки на улицу. Еще один человек укладывал их в кузов грузовика. Никто не обратил на Нону с Камиллой ни малейшего внимания.

Дорога в школу без Пирры показалась долгой и одинокой, несмотря на огромное количество народу. В воздухе будто потрескивало электричество, весь город был словно напряжен и ждал громкого шума, словно смотрел, как собака играет с воздушным шариком, который вот-вот лопнет.

Очень много было ополченцев. Они все были одеты так же, как и вчера: полная броня, полнолицевые маски. Они ходили по двое и по трое, никогда поодиночке и никогда пешком, если можно было проехать на мотоцикле. Она услышала, как один из них сказал громко:

– Я просто делаю свою работу. Просто делаю свою работу.

Камилла обходила их по широкой дуге. Ноне стало жаль город: он не был ни в чем виноват. Он оставался таким же высоким, нелепым и неуклюжим, как всегда. Они шли долгим кружным путем, избегая споров, сразу же уходя от громких голосов и характерных движений плечами. К тому времени, как они дошли до школы, солнце почти взошло.

Положив руки на стекло и посмотрев между ними в фойе, Нона заметила движение. Она постучала, и ей открыл Чести, который торчал там с Кевином и Красавчиком Руби; она обрадовалась и захлопала в ладоши.

– Ты здесь! Ты пришел! Я думала, ты не придешь, – восторженно сказала Нона, обнимая Чести за плечи. – Чести, ты же говорил, что больше не придешь, что пойдешь работать.

– Мне же нужно кормиться, – сказал Чести, – я взрослый мужчина.

При виде Камиллы он покраснел и сказал:

– Нона, хватит, прекращай меня любить.

Но она уже обнимала Красавчика Руби, который поступил еще лучше:

– Ну и штучка, Нона, ты что, правда сбежала…

За его старания Чести и Нона ткнули его под ребра, так что он закончил во весь голос:

– В туалет!

И они все перешли