Двойник короля 14 - Артемий Скабер

Серебристый цвет тут же окрасился в чёрный. Давление исчезло. Магические оковы, которые сдержали меня, растворились.

Схватил тварь за руку в тот же момент, когда чёрная энергия достигла максимальной концентрации. Василиса вскрикнула. Впервые за весь разговор в её голосе прозвучала настоящая боль.

А потом меня накрыло. Мою душу и источник словно разрывали изнутри. Чёрная энергия не просто текла по каналам. Она их пожирала, превращая магические пути в кровоточащие раны. Каждая ниша источника пульсировала от агонии.

Я почувствовал, как сознание начинает расщепляться, словно кто-то пытался вырвать душу из тела через узкое горлышко бутылки. Реальность замерцала, стала нестабильной.

Кажется, я даже на мгновение вылетел из её пространственной ловушки. Время вокруг дёрнулось, поехало, потом снова встало. Застывший мир качнулся, словно карточный домик на ветру.

Боль была невыносимой. Не физической — магической. Ощущение, будто внутренности выворачивают наизнанку, а потом поджигают.

И вот я снова в салоне автомобиля. Василиса потирала свою руку и место, где я схватил её. На белой коже проступали тёмные пятна, словно ожоги.

— Павел… — подмигнула мне, но в глазах теперь читалось уважение.

Игривость не исчезла, к ней добавилось что-то новое. Осторожность. Может быть, даже интерес.

— А ты умеешь удивить свою маму, — женщина рассматривала тёмные пятна на руке.

Василиса не пыталась скрыть повреждения или сделать вид, что ничего не произошло. Наоборот, изучала их с любопытством исследователя, наткнувшегося на неожиданное открытие.

Еле сдерживался от того, что творилось внутри. Источник болел, каналы горели, в голове пульсировала жестокая головная боль, но эффект был достигнут, пусть и не такой, на который рассчитывал. Она насторожилась.

Василиса тем временем продолжала изучать свою руку. Тёмные пятна медленно бледнели, хотя полностью не исчезали. Словно чёрная энергия оставила на её коже постоянные шрамы.

— Интересно… — пробормотала она, сгибая и разгибая пальцы. — Очень интересно.

В её голосе звучало восхищение. Не материнская гордость за достижения сына, скорее, восхищение хищника, встретившего достойную добычу.

— Значит, ты не просто носитель силы, — продолжила Василиса, поднимая взгляд на моё лицо. — Ты умеешь ею пользоваться! Творчески.

Последнее слово она произнесла с особым удовольствием, растягивая слоги. В её глазах плясали новые огоньки.

— Это меняет дело, — призналась с откровенной улыбкой.

Пальцы женщины забарабанили по кожаной обивке салона.

— Знаешь, что самое забавное? — Василиса склонила голову набок. — Я потратила годы на поиски способа забрать твою силу безболезненно. Для себя, конечно, — в её голосе прозвучали нотки самоиронии. — А теперь понимаю, что прямое изъятие может быть… проблематичным, — посмотрела на свою руку.

Значит, она действительно долго готовилась к нашей встрече. А я случайно разрушил её планы одним неожиданным проявлением уникальной магии?

— Но это даже лучше, — продолжила Василиса, и в её голосе зазвучали довольные нотки. — Гораздо интереснее. Скучно было бы просто забрать силу у беспомощного ребёнка.

Та, кого язык не поворачивается назвать матерью, кивнула своим мыслям.

— Давай так, — Василиса хлопнула в ладоши. — Либо я убью всех, либо мы с тобой покушаем в столице. Познакомимся поближе.

Она озвучивала условия контракта, а не материнские предложения.

— Мать и сын, — добавила с лёгкой усмешкой. — О, кажется, Жоре стало плохо… Бедный верный слуга, столько лет служил нашему роду. А теперь его сердечко отказывает. И другие тоже… Что такое? Умирают?

Я почувствовал, как где-то вдалеке — в одном из грузовиков — начала обрываться знакомая жизнь. Связь с Жорой — тонкая нить клятвы крови, которая связывала нас… дрогнула и начала слабеть.

Не убила. Не сразу. Но начала медленно душить, выжимать жизнь по капле. Это была демонстрация силы и серьёзности намерений.

— Конечно! — выдавил из себя с улыбкой, стараясь, чтобы голос звучал бодро. — Жду не дождусь… Время с мамой…

Слова давались с трудом. Каждый слог был как осколок стекла в горле. Но альтернатива хуже — смерть всех моих людей.

— Клянись! — кивнула мне Василиса.

Это был не просьба и даже не требование. Это был приказ, не терпящий возражений. Василиса хотела магически связывающую клятву, которую нельзя будет нарушить.

— Клянусь, — произнёс я, вкладывая в слова силу воли.

В тот же момент почувствовал, как долбаная энергия запечаталась в источнике. Клятва формировалась сама.

Нейтральная сила отозвалась на произнесённые слова. Она обвила мою душу тонкими золотистыми нитями, создавая магическую печать. Нарушение этой клятвы означало бы не просто боль или проклятие, а полное разрушение источника.

Василиса улыбнулась, почувствовав, как клятва встала на место.

— Умница, — одобрила она тоном, которым хвалят послушную собаку. — Значит, встретимся в столице. Я найду тебя сама.

Женщина провела рукой по волосам, приводя причёску в порядок.

— Ресторан выберу я, — продолжила Василиса, доставая из воздуха маленькое зеркальце и поправляя помаду. — Что-то уютное, семейное, где можно спокойно поговорить, без посторонних ушей.

В её голосе зазвучали нотки предвкушения. Она планировала эту встречу, как гурман планирует изысканный ужин.

— И не вздумай сбежать или прислать вместо себя кого-то другого, — предупредила, убирая зеркальце.

— Не собирался, — посмотрел ей в глаза и представил, как оторву голову, а потом сожгу.

Пацану, чьё тело я занял, повезло, что такой заботливой родительницы не было в его жизни. Не знаю, всегда она была такой или нет, но я лучше понимаю деда, почему старик забрал её ребёнка. Остаётся вопрос: как он смог пойти против этой твари?

— Ну ладно, — поправила своё платье, расправляя складки и проверяя, не сместился ли разрез. — Пора… — Василиса бросила последний взгляд на салон автомобиля. — Всё-таки быть мамой такого взрослого мальчика для меня в новинку.

В её голосе прозвучала искренняя задумчивость. Словно она действительно размышляла над тонкостями материнства, а не планировала убийство и ограбление собственного сына.

— Надеюсь, мы найдём общий язык, — добавила с улыбкой, которая обнажила белые зубы. — У нас столько всего общего.

Воздух вокруг неё начал дрожать, искажаться. Пространственная магия готовилась к переносу. Реальность трещала по швам, чтобы выпустить незваную гостью.

— До встречи, сыночек! — пропела Василиса, и её фигура начала растворяться.

Сначала исчезли края — контуры платья стали размытыми, нечёткими. Потом начало пропадать лицо, превращаясь в неясное пятно. Только глаза остались чёткими до последнего момента — холодные, хищные,