Двойник короля 14 - Артемий Скабер

— Мама будет ждать, — прозвучал голос уже из пустоты.

И тварь исчезла, словно её никогда здесь не было. Но запах дорогих духов с металлическими нотками крови остался висеть в воздухе.

Время возобновило ход. Мир вокруг дёрнулся, заработал, зажил своей обычной жизнью. Двигатель снова заурчал, стрелки приборов задвигались. За окном птица продолжила свой полёт, листья заколыхались на ветру. Вот только машина на скорости хреначила без управления. Водителя больше не было, лишь серая пыль на водительском сиденье. Руль крутился сам по себе, автомобиль вилял из стороны в сторону.

Впереди показался поворот дороги — крутой, с глубоким оврагом сбоку. На такой скорости мы его точно не пройдём.

— Сука! — успел я крикнуть, когда машину подбросило на ухабе.

Попытался перелезть через спинку сиденья, но было уже поздно. Автомобиль съехал с дороги и врезался в придорожный столб. Металл заскрежетал, стекло полетело брызгами во все стороны.

Удар пришёлся на правую сторону. Меня швырнуло к окну, и я впечатался лицом в боковое стекло. Острая боль пронзила скулу, во рту появился вкус крови. Что-то хрустнуло — надеюсь, не кости.

Но это было только начало. Машина не остановилась после первого удара. Импульс был слишком сильным. Автомобиль перевернулся через капот, и началось настоящее веселье.

Первый переворот швырнул меня к потолку. Голова ударилась о жёсткую обивку, перед глазами вспыхнули искры. Тело было невесомым несколько секунд, потом гравитация снова взяла своё.

Второй переворот, и я полетел к противоположной стенке. Плечо впечаталось в дверную ручку, от боли перехватило дыхание. Где-то что-то треснуло — то ли ребро, то ли ключица.

Машина кувырком скатилась с небольшого склона. Каждый удар отзывался новой болью. Спина, ноги, руки — всё горело от ссадин и ушибов. Осколки стекла кололи кожу десятками мелких порезов. Металл скрежетал и гнулся. Дверцы деформировались, крыша вдавливалась внутрь. Салон автомобиля превращался в консервную банку, которую мял невидимый великан.

Наконец, после третьего или четвёртого переворота машина с громким лязгом остановилась. Повисла тишина, нарушаемая только шипением пара из радиатора и тиканьем остывающего двигателя.

Я лежал на том, что раньше было потолком, и пытался сообразить, что болит сильнее всего. Голова гудела, будто в ней работал отбойный молоток. Левая рука висела, как плеть, — что-то определённо сломалось. Лицо горело от множественных порезов.

Сплюнул кровь. Во рту хрустело твёрдое — песок. Аж зубы сводило от боли и ярости. Как же я хочу прикончить эту больную тварь!

Осторожно попробовал встать. Левая рука не слушалась, висела безвольно — определённо перелом. Ноги держали, хотя и неохотно. Голова кружилась, но сознание оставалось ясным.

Я выбрался из искорёженного салона через разбитое заднее стекло. Пришлось ползти на животе, стараясь не напороться на острые осколки металла и стекла.

Снаружи уже был день. Солнце светило, птицы пели, где-то вдалеке мычали коровы. Обычная мирная картина, резко контрастирующая с происходящим хаосом.

— Я даже не сомневаюсь, что эта… — снова сплюнул песок. — Специально выбрала момент, чтобы в аварию попал.

Ко мне уже бежали Жора и Медведь. Они выскочили из своего грузовика и мчались по склону, поднимая облако пыли. За ними торопились охотники с автоматами наготове.

— Господин, с вами всё в порядке? — спросил Фёдор, подбегая первым. Медведь выглядел испуганным.

— Да, — кивнул.

— Павел Александрович, — отвёл меня в сторону слуга. — Это была…

Жора выглядел бледным, испуганным. Его обычная невозмутимость исчезла без следа. Руки тряслись, когда он поправлял очки.

— Да, — хрустнул шеей, проверяя подвижность позвонков. — Мать решила заглянуть и пообщаться.

Слова давались с трудом. Горло пересохло, губы потрескались.

— Что она хотела? — Жора был напряжён, готов к худшему.

— Да много всякого, — пожал плечами. — Убить всех? Забрать мою силу? Помучить? Покушать вместе? Женщина, которой всего мало.

Перечислял желания Василисы, словно список покупок в магазине. Но внутри клокотала ярость. Эта тварь играла жизнями моих людей, как игрушками!

— Господин, разрешите, я с вами поеду! — тут же предложил слуга.

В его голосе слышалась отчаянная решимость. Жора был готов следовать за мной даже в пасть к этому монстру.

— Нет, — оборвал его. — Действуем по плану.

Кровяши должны попасть в столицу, группы должны раствориться среди толпы.

Медведь помог мне дойти до их грузовика.

— У вас есть лечилки есть? — спросил Жора.

— Конечно, — кивнул в ответ.

Достал эталонку. Парочку выпил и две вылил на видимые раны. Заживёт. Выпил ещё. Рука начала немного двигаться, боль уходила. Следом пошли восстановление магии и выносливость.

Пришлось пересесть в машину к Медведю. Двоих моих людей сука убила, превратила в пыль одним движением руки. Просто так, для демонстрации силы. Но ничего, я с тобой поговорю, социопатка долбаная! В столице у нас будет серьёзный разговор.

Мы снова тронулись. Колонна перестроилась, закрыв брешь от разбившейся машины.

— Что с телами? — спросил Медведь, кивая в сторону разбитого автомобиля.

— Какие тела? — хмыкнул я. — Там только пыль осталась.

Фёдор покачал головой, не понимая. Для него это было за гранью осознания, ведь люди не превращаются в пыль. Но мой мир давно перестал подчиняться обычным законам.

Магию внутри меня ещё трясло. Больше урона получил из-за того, что активировал антиподчинение, нежели от аварии. Источник болел, каналы горели огнём.

Но почему-то эта энергия подействовала на неё. Василиса впервые показала боль, удивление, осторожность. Что это может значить? Она монстр? Или, как я, с некой частью в теле?

Заглянул в источник, несмотря на пульсирующую боль. Картина была печальной: половина каналов повреждена, две ниши мерцают нестабильно. Эксперимент с антиподчинением дорого обошёлся.

Стоп! Кажется, я понял кое-что важное. Сила затылочника — это сила монстра. Именно её колбасит, и она рвёт ядро изнутри, когда просыпается новая магия. Получается, этим способом могу подействовать на таких, как я, магов с усилением от тварей? Очень болезненный и опасный способ. Ещё один такой эксперимент, и источник может не выдержать.

На нашем семейном обеде в столице… Может быть, получится у неё что-то выяснить? Кивнул своим мыслям. Она точно знает больше чем я.

Мне дали зеркало и кусок ткани, смоченный водой. Отражение было не самым приятным зрелищем. Лицо покрыто царапинами и ссадинами, на лбу красуется багровый синяк, губа рассечена, из неё сочится кровь.

Время в пути позволяло восстановиться. У меня шикарный запас зелий, которые я пил. Кожа на лице уже стала почти нормальной. Магическая регенерация работала. Новые участки