Фермер 1: перерождение - Алим Онербекович Тыналин

Громов усмехнулся, показав крепкие зубы.

— Балку уже закрепили. Прораба в шею. Бригадира на пятнадцать процентов премии лишил. — Он сел напротив меня без приглашения. — Зина! Компоту мне и пирожок с капустой!

Я воспользовался моментом, чтобы изучить человека, от которого сейчас зависело мое будущее в этом мире. Лет пятьдесят, властный, но не самодур. В глазах природный ум. На пиджаке под пальто орденская планка. Фронтовик, скорее всего.

— Как голова? — спросил он, заметив мой изучающий взгляд.

— Жить буду, — ответил я. — Готов приступать к работе.

— Вот это по-нашему, — одобрительно кивнул Громов. — Но сегодня отдыхайте. Завтра обсудим ваши обязанности. Документы я уже видел, образование у вас отличное, рекомендации хорошие. Нам такие кадры нужны, молодые, с научным подходом.

— Михаил Михайлович, — решил я воспользоваться моментом, — мне бы хотелось обсудить жилищный вопрос.

— Что, барак не нравится? — прищурился председатель.

— Дело не в комфорте, — ответил я, продумывая подход. — Для научной работы нужно уединение. Я планировал вести наблюдения, ставить эксперименты на небольших участках. Мне говорили, есть пустующий дом лесника…

— Федьки Макарыча дом? — Громов задумчиво потер подбородок. — Крепкий дом, хороший. На отшибе, правда. До конторы полчаса пешком.

— Это даже лучше, — улыбнулся я. — Утренние прогулки полезны для здоровья.

Директор внимательно посмотрел на меня, словно оценивая.

— Городской, а не белоручка, — заметил он одобрительно. — Ну что ж, дом освободим и оформим за вами. Только учтите, дорога туда в распутицу сплошное мучение. Пока не подсохнет, придется в сапогах топать.

— Справлюсь, — кивнул я.

— Тогда по рукам. — Он поднялся. — Завтра в девять жду вас в конторе. Посмотрим поля, обсудим планы на сезон.

Громов ушел так же стремительно, как появился, оставив нетронутым принесенный Зиной компот.

Я допил свой чай, обдумывая разговор. Первые шаги сделаны, есть работа, будет жилье. Уже неплохо для человека, который несколько часов назад очнулся в чужом теле.

В голове начал формироваться план. Пять лет назад я превратил неизвестного академика в политическую фигуру национального масштаба. Что я мог сделать здесь, имея знания из будущего?

Стратегия вырисовывалась четкая. Стать незаменимым, но не слишком заметным. Создать репутацию эксперта, чьи советы всегда оказываются полезными. Изучить ситуацию, выявить реальные центры влияния. И постепенно, шаг за шагом, начать свою игру.

Пока я был обычным молодым специалистом с травмой головы. Но скоро, очень скоро, совхоз «Заря» узнает, что такое современные методы агрономии. А потом и район почувствует перемены. И это будет только начало.

«Первый шаг — понять местную ситуацию. Второй — найти свое место. Третий — начать действовать».

С этими мыслями я направился обратно в барак, отдохнуть перед первой завтрашней рабочей встречей с директором совхоза Михаилом Михайловичем Громовым, человеком, от которого зависело мое ближайшее будущее в этом новом для меня старом мире.

Глава 2

Дом на холме

Ключи от дома лесника я получил в конторе, через час после разговора с директором. Пухлая женщина с крашеными хной волосами, секретарь Громова, вручила их с таким видом, словно передавала государственную тайну.

— Вот, Виктор Алексеич, держите. Только дом-то нежилой сейчас, — она понизила голос. — После Макарыча там никто не убирался, так что… — Она выразительно пожала плечами.

— Ничего страшного, — улыбнулся я, пряча связку с двумя массивными ключами в карман. — Руки есть, голова тоже. Справлюсь.

Дорога к дому лесника петляла через поселок и уходила в невысокий перелесок на холме. После дождя грязь превратилась в липкую кашу, мгновенно облепившую мои кирзовые сапоги килограммами вязкой глины.

Сапоги, кстати, достались мне, точнее, Виктору, от сторожа общежития в Тимирязевке. Память тела безошибочно воспроизводила движения, как идти, чтобы меньше скользить, как переступать через лужи, оценивая их глубину по цвету воды.

Миновав последние дома села, я остановился, чтобы перевести дыхание и оглядеться. Отсюда совхоз «Заря» выглядел живописно.

Ряды аккуратных домов с палисадниками, окрашенная в голубой цвет водонапорная башня, поблескивающая на солнце, прорвавшемся сквозь тучи, шиферные крыши, кое-где замшелые соломенные. По центральной улице медленно полз газик с буквами «ПМК» на дверце, передвижная механизированная колонна.

Лесной воздух, напоенный запахом сосновой смолы и влажных опавших листьев, ударил в ноздри, заставив меня на секунду замереть от неожиданного удовольствия. В моем прошлом времени такого чистого воздуха уже не осталось, даже в самых экологичных загородных поселках.

Наконец показался дом, бревенчатый, потемневший от времени и дождей. Покосившийся забор из штакетника обозначал границы участка, заросшего высокой травой и кустарником. На крыше виднелась ржавая антенна, сиротливый признак прикосновения цивилизации.

Я отворил скрипучую калитку и прошел по заросшей тропинке к крыльцу. Ступеньки скрипнули под моим весом, но выдержали. Дом стоял на каменном фундаменте, высоко поднимаясь над землей, признак основательности постройки.

Ключ поворачивался в замке с трудом, но поддался после нескольких попыток. Тяжелая дверь со скрипом отворилась, и я шагнул в полумрак прихожей. Затхлый воздух нежилого помещения, запах пыли и мышей ударил в нос.

Я нащупал выключатель на стене. К моему удивлению, свет загорелся. Электричество работало. Первая хорошая новость.

Дом оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Прихожая переходила в большую комнату с беленой печью посередине. Старинные ходики с гирями висели на стене, остановившись на без четверти двенадцать, в какой день, в каком месяце?

Мебель крепкая, добротная, ручной работы. Массивный стол, четыре стула с точеными ножками, буфет с резными дверцами, широкая кровать с панцирной сеткой у стены. На окнах выцветшие занавески в цветочек. Под потолком пыльная люстра с тремя плафонами-тюльпанами.

Вторая комната оказалась меньше, видимо, спальня хозяина. Узкая железная кровать, застеленная старым солдатским одеялом, тумбочка с потертой фотографией на ней, шкаф для одежды. На стене пожелтевшая карта района в деревянной раме, с какими-то пометками карандашом.

Кухня удивила меня остатками модернизации. Здесь стоял холодильник «Саратов», правда, отключенный от сети и с открытой дверцей. На плите закопченные кастрюли, в углу ведро с давно высохшей шваброй. Рядом с плитой дверца в подпол, закрытая на навесной замок.

Я вернулся в большую комнату и открыл окно, впуская свежий воздух. Пыль, потревоженная сквозняком, заклубилась в солнечном луче. Требовалась серьезная уборка, но место определенно стоило усилий.

— Ну, квартирант новый, как тебе хоромы Макарыча?

Я вздрогнул от неожиданности. На пороге дома стоял сухонький старик в выцветшей гимнастерке без