Темный Лорд Устал. Книга III - Тимофей Афаэль

Максим Кардиев, его помощник, не мог сдержать восторга:

— Господин Инквизитор, поздравляю! Вы заставили его согласиться! — дознаватель едва сдерживал свой энтузиазм, его глаза горели. — Что теперь? Я уже подготовил несколько вариантов дальнейших действий. Мы можем организовать полную блокаду его поместья, привлечь армейские части для оцепления или надавить на его так называемую «семью», этих Вороновых, найти у них рычаги давления. Заставить их работать на нас!

Он понизил голос, в его тоне появилась тревога.

— И еще… меня беспокоит вмешательство Великих Кланов. Они уже здесь, их агенты повсюду. Они только мешают, создают еще больший хаос! Может, стоит использовать их вслепую, стравить их с Вороновым и не дать ему подготвоиться к ритуалу?

Стрельников выслушал этот поток идей, не прерывая. Когда Максим замолчал, он сделал глоток воды.

— Дознаватель Кардиев, я вас услышал. Ваши планы основаны на предположении, что мы имеем дело с обычным нарушителем, и это грубейшая ошибка. Блокада? Он ее проигнорирует. Давление на семью? Ему на них плевать. Кланы? И они тоже не помеха.

Он поставил стакан и посмотрел на своего помощника скучающим взглядом.

— Поэтому, пока мы забудем о штурмах и давлении. Ваша первая задача — предоставить мне все сырые данные. Не ваши выводы, не ваши отчеты, а исключительно записи с камер, аудиоперехваты, финансовые транзакции, показания свидетелей без редакторской правки. Я хочу увидеть не то, что вы думаете, а то, что произошло. И начнем мы с самого начала — с дуэли. — Стрельников решаи направить энтузиазм своего «помощника», плещущий через край, в нужное русло.

Максим нахмурился:

— Но шеф, а что если ритуал не сработает? Что если он найдет способ обмануть древнюю магию?

— Древнюю магию нельзя обмануть, — ответил Стрельников, продолжая изучать схемы. — Можно лишь неправильно ее применить. Именно поэтому я не буду полагаться на случай.

Он активировал новую проекцию — список имен и досье:

— Заставить Воронова согласиться на ритуал было лишь половиной дела. Теперь нужно провести сам ритуал безупречно, и для этого мне нужны лучшие специалисты империи.

Стрельников вернулся к столу и взял список контактов. Каждое имя в нем было тщательно отобрано после анализа.

— Мне нужны те, кто понимает суть того, с чем мы имеем дело, — сказал он, активируя защищенную связь.

На экране появилось изображение Великого Магистериума — массивного здания, чьи шпили терялись в облаках. Где-то в его глубинах находился зал, не использовавшийся уже три столетия. Зал, который через шесть дней станет ареной решающего противостояния.

Стрельников понимал — физическая победа над Вороновым была невозможна, но юридическая, метафизическая победа… это было достижимо.

— Начнем с самого важного, — произнес он, набирая первый номер. — Мне нужен человек, который видел этот ритуал в действии.

Первым в списке Стрельникова был Магистр Элиас. Это имя было словно легендой, покрытой вековой пылью. Человек, который был стар еще тогда, когда дед Инквизитора только поступал в Академию. Элиас был реликтом, едва ли не последним представителем эпохи.

В молодости он был одним из самых блестящих и амбициозных магов своего поколения, пророчили ему пост главы Магистериума, но что-то сломало его. Говорили, что, заглянув слишком глубоко в природу самой магии, он увидел там нечто, что заставило его ужаснуться и отвернуться от мира. Он добровольно отказался от всех постов и регалий и ушел на покой в самые глубокие, нижние архивы. Говорили, что он уже почти не покидает их, став частью пыли и тишины, живым призраком, охраняющим запретные знания.

Он был не просто экспертом по концептуальной магии, а последним из тех, кто видел «Вызов Истины» в действии, будучи еще юным послушником триста лет назад, когда судили последнего из ложных пророков. Его знания были не теорией из книг, а живой памятью. Элиас станет гарантией того, что ритуал не превратится в фарс.

Связь установилась не сразу. Пришлось ждать почти час, пока архивариусы нашли Магистра в глубинах подземных хранилищ. Наконец на экране появилось лицо, похожее на высохший пергамент. Из-под капюшона ритуальной одежды виднелись лишь горящие умом глаза.

— Инквизитор Стрельников, — прошелестел он голосом, напоминающим шуршание древних страниц. — Говорят, вы собираетесь разбудить старые силы.

— Магистр, мне нужна ваша помощь, — прямо сказал Стрельников. — «Вызов Истины». Полный протокол, все тонкости, которых нет в книгах.

Элиас долго молчал, его глаза будто заглядывали в далекое прошлое.

— Я был тогда совсем юн, — наконец произнес он. — Но помню каждую деталь. Как не помнить кошмар, который снится тебе триста лет?

Следующие три часа они обсуждали детали ритуала. Элиас говорил о «гармонии потоков» и «резонансном эхе». Его объяснения звучали скорее как поэзия, чем инструкция, но за метафорами скрывались точные технические детали.

— Ритуал не ищет ложь в привычном смысле, — объяснял он, чертя в воздухе светящиеся символы. — Он ищет диссонанс. Каждое разумное существо резонирует с основной частотой реальности. Люди — на одной волне, твари из Разломов — на другой. Ритуал заставляет субъекта показать свою истинную частоту.

— А если частота окажется… нечеловеческой? — спросил Стрельников.

Лицо Элиаса стало еще более мрачным:

— Тогда ритуал изгонит диссонанс — автоматически. Без возможности остановки.

— Вы сомневаетесь в правильности моих действий, Магистр?

— Ты уверен, Инквизитор? — В голосе старца звучала тревога. — Этот ритуал словно молот, который бьет по самой ткани реальности и изгоняет все, что не соответствует гармонии этого мира. Мы тревожим силы, которые должны спать.

— Абсолютно уверен! — твердо подтвердил Стрельников. — Спасибо, Магистр.

Следующей была Юстиция Валерия. Если Элиас — это душа ритуала, то она — его стальной скелет. В отличие от Элиаса, Валерия не была реликтом из прошлого. Она была продуктом жестокой современности. Валерия выросла в тени могущественного, но коррумпированного клана, видя с детства, как Закон изгибают и ломают в угоду сильным мира сего. Это ее закалило, превратив в абсолютного, бескомпромиссного фанатика Порядка. Ее карьера была построена на крови и принципах, и именно это собирался использовать Стрельников.

Ее кабинет был аскетичным — никаких украшений, только бесконечные ряды томов законов. Сама Валерия, одетая в строгую темную мантию, выглядела как живое воплощение справедливости.

— Игорь Александрович, — приветствовала она его официальным тоном. — Я изучила ваши материалы. Дело интересное с юридической точки зрения.

— Мне нужно безупречное правовое обоснование, — сказал Стрельников. — Чтобы ни один адвокат не смог подкопаться.

— Термин «нечеловеческая природа» слишком размыт, — сразу же указала она на слабое место. — Нам нужна точная формулировка.

Следующий час они скрупулезно прорабатывали каждый параграф будущего заключения.

— «Сущность, чья онтологическая матрица не соответствует базовым параметрам человеческого вида,