Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

- Да, - кивает Габи. - Мне нравятся названия со смыслом. А ты знаешь эту группу?

- Вроде что-то слышал, - делаю задумчивое лицо. - Если послушаю, то вспомню.

- Хочешь послушать сейчас? - спрашивает Габи.

- Ну, если у тебя больше ничего не осталось для меня вкусненького, то можно! - улыбаюсь я.

- Болтун! - смеётся Габи и шутливо хлопает меня пониже спины.

- Так, это уже второй раз! У нас с тобой явно одинаковые вкусы!

Габи смеётся и тянет меня за руку:

- Пойдём уже!

Мы идём в гостиную, где на специальном столике стоит подарок Арнольда - магнитофон Грюндиг.

Габриэль заправляет ленту и жмёт клавишу.

Несколько секунд мы слышим только шум ленты, потом из тишины нарастающий вступительный аккорд и узнаваемый четкий ритм. Я не знал, в каком порядке Вольфганг составил наш магнитоальбом, но со вступительной песней он угадал. Всех, кто будет слушать перед покупкой катушку, песня равнодушными не оставит и вопрос "брать-не брать" сразу отпадёт.

Уже с первыми аккордами брови Габи поползли вверх и она недоуменно уставилась на меня, а я, словно не замечая этого взгляда старательно делал вид, что внимательно слушаю "незнакомую" группу. Вступление мы растянули, потому что песня исполнялась живьём и для танцев, а значит, торопиться было некуда. Но вот вступление закончилось и из динамиков зазвучал чистый голос Габриэль:

- Deep in my heart, there's a fire, a burnin' heart!

- Саша! - воскликнула Габи распахнув ещё шире свои глазищи.

Я не выдержал вида такого изумления на её лице и обняв её засмеялся.

Тут же в комнату влетел Тоби:

- О, новая музыка! Это я люблю! Что за группа?

Я улыбался, продолжая обнимать изумлённую Габи и ждал, когда он узнает.

- Но как?! - наконец обрела дар речи Габриэль.

- А что особенного? - невозмутимо ответил я. - Магнитофон был не только у корреспондента, у Вольфганга есть получше.

- Так ты знал?! - снова округлила глаза Габи.

- Что значит "знал"? - притворно обиделся я. - А кто это всё организовал? Так что жду награды!

Я подставил щёку для поцелуя. Габи автоматически чмокнула, забыв, что при Тоби она этого ещё не делала.

- А почему ты мне не сказал?

- А тебе это помогло бы петь? - вопросом на вопрос ответил я. - То-то, же!

- А твои друзья знали?

- Нет, конечно! И слушаем мы с тобой первыми. Ну, после Вольфганга, конечно...

- Так это Габи поёт? - встрял Тоби.

- До тебя только дошло? - улыбнулся я. - Конечно она. И как поёт! Привыкай, парень, теперь ты брат знаменитости!

- Так уж и знаменитости... - усмехнулся недоверчиво Тобиас.

- Ну, сегодня ещё нет, но с каждым днём о ней будет узнавать всё больше народа и посмотришь, что будет!

- А почему будут узнавать? - не поняла Габи.

- А ты думаешь, эти катушки единственные?

- Ты хочешь сказать...

- Ага.

Габи молча смотрела на меня.

- Солнышко, а ты разве не рада?

- Я не знаю, - неуверенно сказала Габи. - Как-то это неожиданно...

- Ну, тебе же нравится, как звучит группа и как ты поёшь?

- Да, очень! - согласилась Габи.

- Вот это и главное! Давай послушаем весь альбом, а потом обсудим что и как будем делать дальше.

- А здесь записаны все песни?

- Вольфганг должен был записать все, а уже потом отобрать лучшие. Что он отобрал, я не знаю, так что в этом отношении мы с тобой на равных.

В динамиках зазвучала новая танцевальная песня Hands Up!

Качество звука было очень приличным, а для любительской по сути записи - просто отличным!

Всего Вольфганг отобрал для альбома 12 песен, включая даже " Чистые пруды", которую я пел только на русском.

- Тоби, как тебе эта песня? - спросил я, чтобы проверить, как она будет восприниматься аудиторией не понимающей язык.

- Отлично! - брат задрал большой палец вверх . - Особенно, когда аккордеон играет.

Ну да и для меня это был самый лучший в музыкальном отношении момент.

- А то, что ты не понимаешь о чём песня, тебе не мешает? Или ты всё -таки понимаешь?

- Не, я к словам не прислушиваюсь, просто мелодия хорошая. Слушаю, как на английском, например, тоже ведь пару слов только улавливаю.

Он прав, возможно я слишком беспокоился насчёт языка и делал варианты одной песни на разных языках. Это важно только там, где в песне есть глубокий смысл, а если обычная лирика, то абсолютно не важно на английском это, на русском или норвежском.

- Ну что, скажешь, Габи, как тебе альбом? Что нравится, а что нет? - спросил я, когда катушка закончилась.

- Нравятся мне все песни, - не задумываясь ответила Габи. - Только жалко, что здесь не все мои любимые поместились.

- Да, сколько влезло, столько влезло. Но это не беда, те, что не поместились, мы оставим на второй альбом. Я напишу ещё три-четыре вещи и - готово!

- А ты хочешь ещё записывать? - удивилась Габриэль.

- А почему нет, солнышко? - улыбнулся я. - Посмотрим, как пойдёт эта бобина и если люди будут брать, запишем ещё и - не один!

- А где они их будут брать? - Габи внимательно посмотрела на меня.

- Ну, пока что не в магазине, - пожал я плечами. - У Вольфганга налажен сбыт подобных альбомов. В Югендпалас ведь выступают практически все группы ГДР и многие зарубежные гастролёры.

- А это законно? - продолжала "пытать" меня Габи. Узнаю эту её, типично немецкую черту - изучить все нюансы любого дела.

- Вот даже не скажу тебе, - я и правда не знал, насколько это легально в современной ГДР. Но Вольфганг сразу сказал, что всю коммерческую часть он берёт на себя и мне лучше в это дело не вникать - всегда можно будет сослаться на то, что был не в курсе и продажи были без моего ведома. За это он и брал половину всех поступлений от будущих продаж себе. Но как он уверял, риска практически никакого нет, потому что все нужные люди в курсе его многолетней деятельности. Меня такое положение вещей вполне устраивало. По