Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

- Жека, ты бас из рук не должен выпускать, как говорит Чихрадзе, пока кровь из носа не пойдёт. И из пальцев, тоже, добавлю от себя. - сказал я ему и посмотрел на свои. Мои пальцы уже достаточно огрубели от занятий на гитаре, но всё ещё побаливали.

- А ты зачем на гитаре столько занимаешься? - Женька тоже смотрел на мои руки. - Тебе органа и флейты мало?

- Весной Виталя уйдёт на дембель, кто его заменит? - вопросом на вопрос ответил я. - Поэтому нам нужен органист, а я возьму гитару.

- Ну, может из весеннего призыва найдём кого-нибудь. - неуверенно сказал Женька.

- Весенних ждать не будем, попробуем поискать кого-нибудь из тех, кто сейчас должен прийти из учебок.

- Так они уже пришли! - обрадовал меня Жека, - Как раз перед учениями, чтобы сразу в деле проверить.

- Да? - удивился я. - А что ж я это дело пропустил?

- Да у тебя одно на уме! - расплылся в улыбке друг.

- Неправда твоя, земляк, - не согласился я. - Мне до всего есть дело. Только не всегда успеваю. Значит сразу после учений идём в роту химзащиты.

- Почему туда?

- Печёнкой чую, что там мы найдём хорошего органиста! - подмигнул я.

- Прям печёнкой , а почему не селезёнкой?

- Ну, если тебе больше по душе селезёнка, значит ею и будем искать! - согласился я.

Глава 8

Первые сутки караула мы отстояли играючи. Не понимаю чего эти служивые вечно ноют об "особой тяжести несения караульной службы". В каком месте эта тяжесть? Не заметил. А вот вторая ночь подряд без нормального сна уже чувствовалась иначе. Сверхсрочникам же, которые были уже не первой молодости, пришлось ещё труднее. И вот они бурно пообсуждав что-то родили интересную идею. Решили попробовать, как будет "караулиться", если все смены увеличить в два раза: четыре часа на посту, четыре в бодрствующей смене и четыре - спишь. Таким образом от поста до поста получался отдых в сумме восемь часов. А это уже было что-то! Естественно, это было организованно без шума и пыли, потому как нарушало устав. А мужики, один раз нарушив, пошли ещё дальше: на эти восемь свободных часов они уходили домой. Нам-то, срочникам идти было некуда, поэтому мы бдили службу в караулке, а они могли отдохнуть, поесть домашней пищи, поспать, " хоть соло, хоть дуетом", как выразился "матершинник и крамольник" Вася Онопко.

И сразу стало легче. Да, бродить по сырым и скользким от вечной мороси булыжникам четыре часа было немного тяжеловато, но зато потом ты имел целых восемь часов отдыха.

А убедившись, что в полк не рвутся диверсанты НАТО, мы совсем расслабились и кое-кого из часовых приходилось долго искать, чтобы сменить "измученного непосильной службой". Находились они в самых разных местах: в кабинах автомашин, которые из-за своего технического состояния не смогли покинуть полк, под грибком, скрюченными и спящими на корточках, а Серёгу Сараева обнаружили в кузове грузовика, замотавшегося в брезент. Причём разматывали мы его всей сменой, с трудом найдя конец брезента.

Самые трудные смены начались после недельного " стояния на реке Эльбе", по словам, всё того же Васи. День окончания учений не знал никто, поэтому ожидание с каждым лишним часом было просто мучительным. Брезентовые дождевики, которые мы надевали поверх шинелей, высыхать не успевали и становились всё тяжелее, как и сапоги, которые столько времени непрерывно мы не носили никогда. В довершении ко всему, крысы, которые в начале были очень осторожны и на глаза не попадались, за неделю видимо привыкли к нам и стали вести себя как истинные хозяева караульных помещений. Теперь, заходя в туалет, мы осторожно открывали дверь и оставаясь в коридоре просовывали руку внутрь и нашарив на стене выключатель, зажигали свет. Крысы, застигнутые ярким светом, замирали на мгновение, давая нам возможность полюбоваться на их блестящие, откормленные бока, а затем срывались с места с пробуксовкой по отполированным бетонным полам, торопясь скрыться в дырах, изготовленных наверное ещё их предками. В один из таких моментов массового бегства, одна, самая толстая крыса побежала прямо на меня. Я уже собрался повторить их манёвр с пробуксовкой, но, вместо того, чтобы броситься на меня, чего я ожидал, она юркнула куда-то вбок, прямо у дверного проёма и я услышал скрежет когтей по бетону. Осторожно заглянув внутрь, я обнаружил эту жирную бестию прямо подо мной. Её голова пролезла в дыру в стене, но всё остальное холёное тело застряло. Не раздумывая, чисто инстинктивно я врезал каблуком сапога по спине грызуна. Крыса заверещала, ещё сильнее заскребла когтями по полу, пытаясь протолкнуть тело в дыру, но сообразив, что сделать ей это не удастся, вдруг резко выдернула голову из дыры и повернула свою окровавленную и оскаленную пасть ко мне. Прижавшись всем телом к бетонному полу, крыса подняла голову и посмотрела прямо на меня. Её абсолютно чёрные бусинки глаз смотрели на меня с такой злобой, что я опешил и упустил момент. И в ту же секунду крыса прыгнула! Всё -таки как быстро может работать наш мозг! Буквально за какую-то миллисекунду я вспомнил, как у нас дома крыса прыгнула на мою мать, когда та пыталась нацепить её на вилы и прокусила руку. Помню, как хлестала кровь из рваной раны. Потом руку зашивали, маме делали какие-то уколы...

Сейчас же у меня ничего не было и ловить летящую крысу голыми руками, было бы совсем уж глупо, но я не стал этого делать скорее из брезгливости, чем из опасения. Моя правая нога действуя совершенно самостоятельно нанесла абсолютно точный удар по летящей животине и она заверещав ещё сильнее, шмякнулась об стену. Удар кирзовым сапогом пришёлся по голове и это видимо на какое-то время оглушило её. Теперь уже я, не теряя инициативы, дважды опустил каблук на голову грызуна.

- Что за шум, а драки... - Сергей Сараев заглянул в дверной проем. - А драка есть. Ничего себе монстр!

Меня слегка потряхивало. Только сейчас я хорошо рассмотрел мертвую крысу. Это был действительно выдающийся экземпляр! Не удивительно, что она не смогла пролезть в стандартную крысиную нору. Но как она сюда попала?

"Крыса, загнанная в угол, очень опасна! И кончать её нужно быстро и