В иных мирах - Кутрис

Из изрешеченного пулями тела торчали чёрные стрелы, явственно давая понять, что прикоснувшись к одной из них, можно поглотить изрядную долю Очков Системы.

— Чуть позже мы решим, кто получит щедрую награду, которую скрывает дважды мёртвый. Но прежде узрите этот причудливый клинок. — В руке Пелита возник изящный костяной кинжал с настолько тонким лезвием, что казалось, он обломится под собственным весом:

Осквернённый кинжал

Ранг: C.

Материал: Кость бога.

Масса: 1 фунт.

Длина: 0.7 локтя

Тип: осквернённый божественный артефакт.

Особенности:

— 20% энергии отходит Великому Ы (не активно).

— 30% энергии отходит владельцу кинжала.

— 50% поглощает Система.

— Великое поднятие нежити (0/1). Позволяет поднять все трупы в радиусе тысячи локтей от заклинателя. Откат: 99/100 дней.

— Малое воскрешение (1/1). Позволяет воскресить умершего, если с момента смерти прошло не больше часа. Шансы зависят от конкретных условий. Откат: 100 дней.

Прочитав описание, я передал костяной клинок Марку Туллию. Сам же подумал о том, что будь у нас подобный кинжал раньше, можно было вернуть к жизни нашего чернокожего союзника, убитого Энгусом. Ну а в будущем, если когда-нибудь подведёт «шаг назад» у меня будет шанс воскреснуть, не полагаясь на милость злопамятного божества.

Марк Туллий, который, по всей видимости, пришёл к тем же выводам, вернув жрецу костяной кинжал, задумчиво пробасил:

— Из всего божественного барахла, что нам досталось, этот трофей, пожалуй, самый ценный. Хотя мне больше интересно, будут ли мёртвые, восстав, подчиняться тому, кто их поднимет.

— Будем надеяться, что наши союзники и пленные из мира Элкраг нас просветят про тонкости общения с немёртвыми, — жрец чуть заметно улыбнулся.

Легат склонился над доспехами, проводя пальцами по зазубренным краям, оставшимся от попадания пулемётных очередей:

— Металл хороший, но так же, как и с доспехами хобгоблинов, он годен только на переплавку.

— И всё же, как опыт с лича делить будем? — выпрямившись, Марк Туллий кивнул на труп.

— Жребий? — Пелит без раздумий ответил.

— Можно и кости раскинуть, — одобрительно кивнул ромей. И выжидающе посмотрел на меня.

Как только жрец упомянул про жребий, я сразу вспомнил Лаксиэль, что выиграла предыдущий спор.

И решение словно само собой родилось у меня в голове.

— Предлагаю просто отдать стрелу с лича нашей черноликой союзнице. Всё-таки её полог спас немало жизней.

— Да и клинок свой прелестная альвийка, в прошедшей битве кровью не окропила, — Пелит с воодушевлением продолжил за мной.

Марк Туллий одобрительно хмыкнул: — Поддерживаю.

Совместно со жрецом подняли неожиданно лёгкое тело и аккуратно поместили его в торбу легата.

Глава 14

Олимпиада.

Закончив с трофеями, мы вернулись за пиршественный стол, за которым во время нашего отсутствия не прошло даже мгновения.

Марк Туллий, склонившись к Лаксиэль, принялся ей что-то еле слышно объяснять на шипящем языке, который мне уже был знаком: на нем альвийка клялась в верности Зевсу.

Нужно будет поспрашивать среди героев и воителей, может, кому-нибудь досталась карта со знанием родного языка альвийки. Впрочем, следует узнать и про все остальные трофейные карты, что нам достались. Да и про навыки, известные нашим союзникам, стоит поспрашивать — может найтись что-нибудь полезное. Ведь кто-то же запустил туман, в котором получалось обнаруживать невидимок.

Я вздрогнул, когда мои размышления прервало прикосновение Пелита.

— Друг мой, прошу извинить меня за невольную тревогу, — улыбка чуть тронула губы жреца.

— Я сам виноват. Размышлял о тех трофейных навыках, что остались после нашей… — Я на миг умолк, стараясь подобрать подходящее слово.

— Бойни, — подсказал вклинившийся в наш разговор Марк Туллий.

Я кивнул, вспомнив недавний бой, после чего продолжил:

— И всё же я не поверю, что мне одному довелось добыть карту после убийства.

Легат кивнул, давая понять, что понял:

— Я распоряжусь сдать трофеи. — Оглядев поредевшие столы, он с усмешкой продолжил:

— Как только Либера из своих объятий их выпустит.

— Что же до навыков, которыми владеют наши новые союзники, — Пелит выделил голосом последнее слово. — Всех с пристрастием опрошу и, само собой, каждый из вас сможет прильнуть к неведомым знаниям.

Нужно будет как-нибудь время увеличить для карты с доспехом. А то что-то меня не сильно прельщает разделить судьбу сегодня умерших, когда вместе с войском Марка Туллия будем на приступ брать храм Урук-хаев.

— … мой, намерен ли ты силы свои испытать? — отвлёк меня голос жреца.

Вопросительно подняв бровь, я непонимающе взглянул на Пелита.

— Мой божественный предок намерен игры назначить в свою честь, — старый философ с укоризной взглянул на меня. — И я интересовался, будешь ли ты сражаться с атлетами, что прибудут со всей ойкумены?

— Я всегда не прочь сразиться. Особенно если ты просветишь меня немного, — с улыбкой ответил я.

Хоть не раз слышал рассказы в рабских бараках о Неминойских и прочих играх, но чаше всего там речь шла о сильнейших атлетах, нежели о самих состязаниях.

— Много лет назад, когда моя голова ещё не была украшена сединами, — Пелит мечтательно улыбнулся, вспоминая о былом, — я участвовал в священных состязаниях Афины и даже обрёл славу победителя.

Марк Туллий с удивлением оглядел жреца:

— Неужели почтенный философ, подобно Платону, несравним был в борьбе?

Пелит разразился звонким смехом, невольно потревожив сон некоторых спящих героев и воителей, обратив на себя внимание немногих оставшихся в сознании.

— Увы, ты слишком льстишь мне. Я даже в свои лучшие годы совладать не мог с борцами умелыми, — усмехнулся в ответ жрец. — Но средь рапсодов мне не было равных.

И промедлив пару мгновений, он тихо закончил:

— Во время одной из малых Панафиней. (Панафине́и — празднества в античных Афинах в честь богини Афины).

Легат понимающе кивнул:

— Достойно. Хорошо подвешенный язык зачастую полезней набитого кулака.

— Хороший поэт из меня вряд ли выйдет, — ответил я и, как мои соратники усмехнулся. — А вот в борьбе я бы поучаствовал.

Пелит согласно кивнул:

— Окромя состязания рапсодов, что декламируют сказания о древних подвигах, будут соревноваться поэты, которые свои собственные творения под суд Ареопага предоставят.

— Кроме того, панкратионом и бегом на стадию усладит Громовержец свои глаза. И еще… — Пелит принялся с воодушевлением перечислять: — метание диска и копья, прыжки