Личный враг богини смерти - Владимир Анатольевич Васильев

были убиты не пойми кем, а третьего прикопали благодарные поклонники. И… Вот тут началось некое движение. Сначала, буквально через год, в семье богини Поединков и бога Ремёсел рождается новый бог Поэзии. Старший брат Снелжи, между прочим. Тот благополучно взрослеет лет так за тридцать, ну может за сорок. Боги взрослеют не очень быстро. Сейчас он живёт отдельно, за четыре столетия три раза был женат на второстепенных богинях… Танца, Музыки, и почему-то Подводного плавания. В общем, ничем не примечательный бог. А вот через несколько десятков лет в той же семье рождается новая богиня Смерти по имени Снелжа.

— Кучно пошли, — хихикнула Рита. — Но почему в одной семье богов? У них же за полторы тысячи лет всего три ребёнка и родилось. Так почему двое в одной семье?

— Да потому что эти хреновы боги безумно осточертели друг другу за предыдущую тысячу лет. Нет, есть семьи, но так… формально. Почти все боги живут по отдельности. Каждый в своём дворце. И дворцов этих ровно шестьдесят. Но несколько действительно пустуют. И одна из очень устойчивых семей — это родители Снелжи. Вот у них и родились аж два бога. Третий появился через полсотни лет в другой семье.

— И вот тут начинается самое интересное… — покивала Рита.

— Точно! Если никому не нужный бог Поэзии вырос в свой срок, то и Снелжа, и Колан застряли в детстве. Два самых влиятельных бога — Смерти и Мудрости — кому-то совершенно не нужны в полной своей силе.

— Ну так и не рождались бы…

— Ну… — я обвёл окружающее пространство рукой. — Они и не рождались. Но похоже этому всемогущему «кому-то» требовалось соблюдать некое правило… Богов должно быть шестьдесят. И пока их было на два меньше, это укладывалось в погрешность. А как прибили третьего, то пришлось восстанавливать популяцию. И этот «кто-то» здорово выкрутился, просто оставив главных… главных потенциальных создателей проблем вечными детьми. Уже более трёхсот лет те не взрослеют. И если Колан по тупости… тупости бога Мудрости, прекрасный каламбур, не находишь?

— Нахожу! — звонко поцеловала меня в щёку подруга. — Но продолжай.

— Да, Колан пока ничего не понял, а вот Снелжа всё-таки решила бороться. И в библиотеку она хоть изредка шастает, и что-то ворует у других богов. Вот нас вытащила сюда и неявно поручила нам уничтожить человеческие подрасы гномов и эльфов. В общем она суетится. Недавно притащила корейца и отправила его на третий континент с очень важной миссией.

— Кстати, о миссиях…

— Да! Боги ничего серьёзного не могут сделать вне своего мирка, горы Олимп.

— Точно?

— Ну… Могут влезть в головы жрецам и что-то им поручить… Вот у Снелжы, как у наследницы прежнего бога Смерти, есть сеть из ста шестидесяти портальных пещер на двух континентах. Но в остальном возможности богов вне Олипа очень скудны. Вот и выкручивается наша богиня с помощью помощников.

— Ага… Зверушек в личном зверинце…

— Ну… Она же просто подросток. В какой-то миг у неё просветление, и она мутит интриги, через час ей ударила моча в голову, и дура просто развлекается. Ну не философ она.

— И гормон давит, — согласно кивнула подруга.

— Точно! Здесь у богов огромные возможности, но вне Олимпа они даже портал создать в произвольном месте не могут. Ну или могут, но с огромными трудностями. И вообще… Эта защита, — я показал на уже недалёкую стену, огораживающую нижнюю часть горы, — в первую очередь не против смертных гостей, а против самих богов. И каменная стена просто обозначает её. Да, именно так! На самом нижнем ярусе горы, где отвесный склон переходит в окружающую равнину, расположены шестьдесят наполовину утопленных в скальное основание главных храмов, по одному для каждого бога. И в тех есть залы, где божества могут являться своим поклонникам, так сказать, «во плоти». Но все эти части залов уже в глубине горы, и внутри охранного периметра. Так что верные почитатели всемогущих четырёхметровых уродов даже не догадываются, что просто навещают своих богов в тюрьме. Только разделяющую решётку они не видят, но преодолеть её не может никто из разумных. Боги и не пытаются, а если у кого-то из молельцев срывает крышу, и тот кидается вперёд с целью поцеловать стопы кумира, то его оглушает на невидимой границе. Таких вытаскивают, накидывая верёвки, и вроде откачивают. Всех, кроме самых старых, чей организм уже не выдерживает удара. В общем, чудовищная преграда окружает Олимп скорее всего невидимой сферой, и абсолютно непреодолима ни для кого разумного, ни в воздухе, ни под землёй, так что нам не стоит и пытаться прорваться через неё.

— Ты придумал серебряные доспехи, которые позволили тебе пройти через транспортные порталы, — мурлыкнула Рита, прижавшись ко мне и даже слегка укусив за ухо. А ещё и шлёпнув меня пониже спины пушистым хвостом, ради чего красавица не поленилась задрать повыше свой балахон. — Ты умнее всей этой кодлы!

Я аж растаял, а ещё воодушевился, сразу уловив настроение подруги, и поняв, что зажигательный стриптиз сегодня не отменяется. И всё, что было запланировано далее.

Когда мы уже почти дошли до зверинца, Рита раздела парочку слуг, забрав себе их балахоны, а на мою вопросительно приподнятую бровь только прошептала:

— Так надо! Ничего не спрашивай!

Мы забрались в клетку, я тщательно завязал лаз, а дальше Рита показала мне на матрас и проворковала:

— Садись и жди! И не смотри!

Я кивнул, спихнул на пол изображающие нас травяные чучела, сел и уставился в темноту. Красота… Тёмные силуэты деревьев, мохнатые звёзды… И шуршание сзади. Рита, похоже резала ножом ткань, и действо заняло у неё не менее получаса. Наконец подруга произнесла низким вкрадчивым голосом:

— Всё! Смотри, и запомни на всю жизнь! Не уверена, что ещё когда-нибудь сподоблюсь на такое.

Я с готовностью развернулся, а подруга быстро развесила несколько светляков, которые выгодно подчеркнули её фигуру, крайне заманчиво выглядящую в обрезках белых балахонов, которые все вместе создавали невероятный костюм. Костюм варварской воительницы, открывающий участки тела в самых неожиданных местах.

А затем начался танец. Танец, какого, я просто уверен, никто не видел в этом мире. Нет, были когда-то древние красотки-энифели, которые его и придумали, ведь откуда-то он взялся в голове моей красавицы. Но… Рита была куда эффектнее! Черноволосая, крепкая и более фигуристая, чем тонкие энифели. А ещё и с пушистым