Рубеж отхода - Марко Клоос

«Тейлпайп Пять, это Хаммер Семь-Шесть. Мы в воздухе, ведем огонь по земле. Есть от нас какая-нибудь польза?»

В таком волнении я давно не заглядывал в экран TacAir. Звено «Молот», наш эскорт из двух штурмовиков «Шрайк», кружит высоко над полем боя, вдали от шума и хаоса, но осведомлённый о нашем статусе через интегрированную тактическую сеть, которую мы все поддерживаем.

«Хаммер Семь-Шесть, конечно. У нас на задницах целая рота пехоты. Используй ТРП Банши Два-Пять и сбрось все оставшиеся противопехотные снаряды на свои стеллажи. Опасность близка, ты зачищен».

«Тейлпайп Пять, понял. Принимай управление ТРП у Банши Два-Пять и зачищай сетку. На подходе жара. Закройте уши, джентльмены».

«Банши Два-Пять, прекращай CAS и возвращайся на станцию. Спасибо за помощь».

«Понял», — отвечает пилот Два-Пять. «Таскаю задницу».

Над головой шум двигателей десантного корабля нарастает, когда пилот Два-Пять резко увеличивает тягу, чтобы набрать высоту. Позади нас нарастает какофония стрельбы из стрелкового оружия и взрывов гранат, когда китайцы оправляются от штурмовки и снова бросаются в погоню. Они принимают наше внезапное желание очистить территорию за полное бегство, а может быть, они точно знают, что сейчас произойдет, и хотят вмешаться, чтобы усложнить жизнь нашей авиационной поддержке.

Мы почти вернулись к разрушенному административному центру, когда снаряд звена «Молот» врезался в землю всего в нескольких сотнях метров позади нас. Я перебегал с одной позиции на другую, когда моя аудиосвязь оборвалась, и ударная волна взрыва ударила меня в спину, отбросив лицом в грязь. Когда слух вернулся, стрельба позади нас полностью стихла. На несколько мгновений не слышно ничего, кроме раскатистого грохота взрывов, прокатывающихся по городу, словно взрывы оглушил всех и заставили замолчать.

Я поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь к знакомому виду огромного столба дыма, поднимающегося в небо. Вокруг сыпется обломки – обломки зданий, тротуаров и людей, перемешанные с пыльной красной почвой планеты. Без усовершенствованных сенсоров моего шлема я бы не смог увидеть свою руку перед лицом. Десять или пятнадцать кварталов китайского городка перестали существовать, а вместе с ними и все люди, находившиеся в них, как мирные жители, так и морские пехотинцы SRA. От лёгкой колониальной архитектуры не осталось ничего, кроме горящего поля разбросанных обломков и изредка искореженных обломков лёгкой техники.

«Чёрт возьми», — вторит кто-то рядом. «Лётчики не дурачатся, правда?»

«Молот, это Тейлпайп Пять», — передаю я пилоту. «Это хижина . Думаю, за этот удар на вашей птице можно нарисовать сотню меток».

«Tailpipe Five, понял. Мы стремимся угодить».

Мы рассредоточились и сохраняем бдительность, пока пыль от бомбардировки не уляжется, но очевидно, что если хоть кто-то из морпехов SRA ещё жив, то они благоразумно покинули этот район. Боеприпасы с звена «Молот» очистили четверть квадратного километра от плотно застроенных модульных зданий.

«Отступайте в административный центр, — говорит лейтенант. — Давайте откопаем наших ребят и вызовем «птицу».

Мы возвращаемся в центр города, где шестнадцать наших бойцов погребены под обломками здания, выбранного нами. Китайские гражданские снова выходят из домов, но быстро расступаются, завидев нас, и никто из них не оспаривает наше недавно обретённое владение этим местом. Кажется, будто я весь день уворачивался от винтовочного огня и вызывал авиаудары, но компьютер моего скафандра показывает, что с момента нашей посадки на десантный корабль не прошло и трёх часов.

Китайский городок – не такая уж и большая удача. Это всего лишь квадратный километр простых жилых модулей, и он был неважен даже до того, как мы стерли с карты четверть этой дыры взрывчаткой. Если бы мы разместили гарнизон в этой дыре, местные при первой же возможности открыли бы нам огонь в спину, а СРА с радостью взорвут весь город, пытаясь его отвоевать. Мы, конечно же, не собираемся там размещаться. Мы потеряли двадцать человек – почти два своих отряда – и убили сотни морпехов и гражданских из СРА, просто чтобы ткнуть палкой в ​​глаз высшему командованию СРА – с этим мы могли бы справиться и дюжиной боеголовок, запущенных с орбиты.

«Ну и куча дерьма», — бормочет сержант взвода рядом со мной и откидывает ногой обломок с дороги. «Нельзя позволить себе ещё столько побед, как эта».

Мы осторожно разбираем завалы разрушенного административного центра, но без тяжёлой техники это всё равно что пытаться вычерпать ванну ложкой. Вокруг нас китайские жители города снова заполняют улицы. Теперь, когда стрельба стихла, и мы показали, что не будем расстреливать их на улице, как только заметим, местные жители становятся всё смелее с каждой минутой, крича на нас со всё уменьшающегося расстояния.

«Видите оружие, направленное в нашу сторону, стреляйте», — говорит нам лейтенант. «Мы здесь не для того, чтобы заводить друзей. Я собрал достаточно жетонов на сегодня».

Я стою в стороне, разглядывая толпу, толпящуюся на улице возле административного здания, когда тактическая сеть оживает, выдавая поток приоритетных передач. Я переключаюсь на экран тактической связи флота, но прежде чем успеваю разобраться в кодах входящих сообщений, сеть полностью отключается.

«Что за фигня?»

«Проблемы, сержант?» — спрашивает лейтенант Беннинг.

«Флот начал трансляцию кода приоритета, а затем я потерял связь».

Лейтенант подходит ко мне и переключается между своими командными каналами.

«Я установил связь с нашими наземными подразделениями до уровня роты, и это всё», — говорит он. «Штаб батальона высадился».

Некоторые китайские гражданские вскрикивают от удивления и смотрят в темнеющее небо. Я поднимаю глаза и прослеживаю их взгляд. В пурпурно-синем предвечернем небе быстро расширяется ярко-белая сфера — признак ядерного взрыва на высокой орбите. Лейтенант Беннинг тоже смотрит вверх, как раз вовремя, чтобы увидеть, как второй огненный шар вспыхивает на некотором расстоянии от первого. Даже на таком расстоянии забрала наших шлемов включают поляризационные фильтры, защищая сетчатку от ослепляющих, как булавочные уколы, вспышек ядерного взрыва. Я чувствую внезапную и невыносимую слабость в коленях.

«О, черт », — говорит лейтенант.

Я просматриваю входящие сообщения, которые мой тактический компьютер буферизировал перед тем, как связь прервалась. Это хаос из пакетных передач на приоритетном канале флота, зашифрованные сообщения между кораблями, которые мой тактический компьютер с его ограниченным доступом не может разобрать.

«Попробуйте вызвать роту», — говорю я лейтенанту. «Я свяжусь с флотом по голосовой связи».

Я открываю канал на аварийном диапазоне флота, отменяю протоколы EMCON моего коммуникационного комплекса и включаю передатчик на полную мощность.

« Манитоба , говорит Тейлпайп Пять. Вы слышите, приём?»

Какое-то мгновение я слышу лишь статику. Затем из Манитобы раздаётся