Красная земля - Тим Волков

— Это я — Родион. С Рябиновки. Помнишь, на покосе гуся украли?

— А-а! — Силяй сдвинул картуз на затылок. — Так это тебя, значить, спымали… На добро наше наложил хоботок?

— Да не нужно мне ваше добро! Выбраться бы.

— Это с артельным решай! Без его слова отсель никто не выйдет.

— Так вы ж все сдохнете скоро! Вот, доктор так говорит…

— Авось, не сдохнем. Да скоро уже и расчет! Михайла сказал — окончательный расчет через три дня. А он — человек справедливый! С деньгами никогда не обманывал. Так что, охолонь, Родя! А лучше бы к нам поране пришел. При деньгах нынче был бы! Эх, загуляю скоро! В город поеду. В эту, как ее… в синемУ!

— Чувствую, будет им синемА, — хмыкнув, хрипловато прошептал Иван Палыч. — Боюсь, понятие окончательный расчет — у них и у артельного — окажется разным.

Роман встрепенулся:

— Так вы думаете, их всех…

— Вполне вероятно. Золото и не таким, как этот чертов Миша, глаза застилало. Зачем делиться-то? Когда можно… Тем более, места тут глухие… Потом тут же всех и захоронит — взорвет фугасы! Никто никогда никого и не найдет.

— Да-а… — зябко поежился бывший студент-медик. — Коли вы правы… Так, тогда, значит, и нам только три дня осталось. Три дня…

— Эй, вы там… — снаружи вдруг послышался приглушенный голос.

Родион глянул в щелку:

— Силяй!

— Нате вот, поснидайте…

Парень просунул в щель ржаные сухари и галеты.

— Ушицы, звиняйте, не могу!

Прошептал и поспешно вернулся обратно к костру. Варить уху. Что ж, спасибо и на этом.

Что делалось в самих ямах и рядом с ними, из барака было невидно. Оставалось только догадываться. Судя по радостным крикам — нашли что-то еще. Видать купец-то был настоящий богач! Или не купец — граф? Нет, все-таки, купец… Ефимов.

Черт! Иван Палыч вдруг вспомнил, как сразу же после исчезновения приснопамятного мошенника Рябинина, нашел на его столе книгу «История родного края» с закладками на селе Зарное. И там писали про старые клады… Зачем эта книга понадобилась Рябинину? Зная его, можно сказать смело — не просто так он изучал эту книгу.

Опять же, несчастный брат артельного Василий упомянул, так сказать, о непосредственном заказчике концессии — потертом интеллигенте в очечках. Именно так Рябинин и выглядел. Ох, Степан Григорьевич! Не ты ли и есть этот таинственный покупатель купеческого золотишка? Разжился на одном, решил продолжить на другом.

Сухари с галетами поделили на всех, захрустели…

Работники тоже хлебали уху, каждый из своей миски. Слышно было, как звякали ложки…

Вот запахло табачным дымом — кто-то закурил.

Послышался мечтательный голос:

— Эх, самогоночки бы! Под ушицу-то…

— Самогон вечером — по две стопки, — это уже заговорил надсмотрщик Ахмет. — Не дай Боже, увижу кого сейчас пьяным. Сами знаете — долю снизим враз! Ну, что расселись? Давайте, работайте! Кольша, Никита — в дальний раскоп, ты, Силяй, рядом с ними. Доходяги! Вы по старым пройдитесь, мало ли, что забыли-попустили. Да смотрите у меня! Попробуете чего закрысить — мало не покажется! Еще раз всем говорю.

— Да знаем, знаем, Ахмет.

— Слышь, Ахмет… А чего эти-то в бараке бездельничают?

Услышав такие слова, пленники сразу насторожились. Разговор явно зашел про них.

— Пусть бы поразмялись, глину бы на отвал потаскали. Глядишь, больше бы за сегодня сделали. Михаил бы рад был.

Иван Палыч напряжено прислушивался…

Силяй! Это предложил Силяй! Так, может, не все так плохо с этим деревенским парнем?

— Миха такого не приказывал, — задумчиво протянул надсмотрщик.

— Так он вообще никаких распоряжений не оставил! — рассмеялся Силяй. — Торопился очень. Вот и про этих — забыл. Да что им там сидеть-то? Парни крепкие, пусть хоть пользу приносят.

— А ну, как в побег рванут? — Ахмет все же осторожничал, но, уже и не возражал.

— В побе-ег? Тю! Как отсюда сбежишь-то? Разве что на свою погибель.

— Но, они-то про фугасы не знают, — резонно заметил амбал.

Снова смех:

— Как же не знает? Я слыхал, как Вася доктору про то говорил. — Барак-то — щелястый. Кажное слово слыхать. О! Слышишь — стонет? Ну, решай… А я — в яму!

С минуту все было тихо. Лишь слышались отдаленные удары кирки или лопаты… Неужели, Силяй не уговорил?

Чу! Вот и шаги… Уверенные, по-хозяйски неторопливые.

Скрипнул засов. Дверь отворилась и на пороге возникла дюжа фигура надсмотрщика:

— Выходи!

Ударило в глаза осеннее солнце. Узники зажмурились.

— Э, не вздумайте мне тут спать! — хмыкнул бритоголовый. — Сейчас будете работать. Ведро, носилки видите? Вперед! Мусор от ям таскать во-он туда, в отвал.

Ахмет указал хлыстом на самый дальний угол «раскопа», там сразу же за забором виднелись какие-то непроходимые заросли и слышно было, как журчала река.

— О том, что отсюда не убежать, вы знаете, — усмехнулся надсмотрщик. — Еще раз говорить не буду. Работайте! Станете филонить — отведаете хлыста. Будет все хорошо — вечером покормим.

Абрек неожиданно улыбнулся, показав крепкие желтые зубы:

— Покормим, покормим. Слово!

Ничего не поделаешь, узники взялись за работу. Родин с Романом Романычем взялись за носилки, доктор же поднял дырявое ведро.

Работа оказалась простая, но довольно тяжелая — нужно было выносить выброшенный из ям отвал — обломки кирпичей, щебень прочий мусор. Поначалу пришлось несладко, но потом ничего, втянулись. Да и все-таки — солнышко, природа — красота! И, самое главное — можно много чего рассмотреть, прикинуть…

Силяй и все крепкие мужики работал под землей, а пара доходяг с потухшим взором понимали на веревке ведерко с мусором. По всему чувствовалось — кладоискательство здесь было поставлено с размахом, так, чтобы не упустить даже самую мелочь.

Интересно, что же, работнички не воровали, не утаивали? Честные такие трудяги… Доктор усмехнулся, поднимая ведро. Верится с трудом! Пару-тройку золотых монет вполне можно спрятать. В поясе, под подкладкой, да в том же картузе вынести. Вынести… А что дальше? Все живут вместе, в бараке, и, наверняка, друг за другом следят. А потом начальству докладывает. Вернее, закладывают. Каждый на соседа своего стучит. Что ж, схема рабочая. Чувствуется рука опытного организатора… Рябинин? Ну, Бог весть, Бог весть…

За забором, в зарослях облетевшей ивы, росла кривая