Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

Вергилий недоуменно поморщился.

— О чем ты, брат? Какой Гедимин? Царевич?..

— Да. Он уже вторую неделю как сидит в соседней с тобой камере. Ты удивлен? Далее…

И Лаврентий положил перед ошарашенным Вергилием еще одну бумажку.

— … Тут излагается то, как тебя перевербовала Орда, чтобы ты сделал то же самое, но в пользу Великого Хана. И все ради того, чтобы, убив Дарью Алексеевну и Доминику Александровну, возвести на трон Королевства тайджи Угедея. Тебе за это обещали лучшие земли в Орде, титул бека со всеми привилегиями и доходами, триста нетронутых наложниц, саблю дамасской стали и коня из конюшен самого Великого Хана. Об этом нам с радостью рассказал темник Едигей — в доверительной беседе. Ему было не жалко сдать такое дерьмо, как ты.

Лаврентий на миг замолчал, оценивающе сверкнув пенсне. Вергилий же похлопал глазами.

— Чего⁈ Ты о чем? Какой еще Едигей?

Но Лаврентий молча вытащил третью бумажку.

— А вот здесь, — и он похлопал по ней пальцем, — сведения о том, как тебя перевербовал царевич Василий Олафович, считавшийся мертвым, чтобы ты сделал тоже самое, но в его пользу. Твоя награда — рука принцессы Марьяны и титул Короля после смерти Василия. Даже не спрашивай, откуда мы…

— Это бред! Я никогда…

— Не перебивай. Только ухудшишь свое положение, брат, — вздохнул Лаврентий, а затем взял со стола четвертый лист. — А вот тут ваши договоренности с неким Иваном Обуховым, о том, что ты…

— С кем⁈ С Обуховым? Да какого че…

Лаврентий не выдержал — ударил его кулаком в лицо. Вергилий захрипел. Кровь из разбитого носа закапала на пол.

— Помолчи, я не закончил, — сказал Инквизитор, расправив листок, на который попала пара капель. — О том, что вы оба планировали, убив Королеву Дарью, Магистра Кирову и всех их приближенных, встать во главе страны с тем, чтобы продать всех и вся Изнанке…

Вергилий захохотал — сначала тихо, а потом все громче и громче. И вот он уже ржал во все горло.

— Тебе весело?

— Да… Это такой бред, что над этим нельзя не смеяться…

— Зря, — покачал головой Инквизитор. — А Иван Обухов уже во всем признался. Мы пытали его почти сутки — он оказался крепким орешком. Но…

И Лаврентий дыхнул дымом в лицо брату.

— … У нас все признаются. Итак. Твоя очередь сознаваться.

— Что⁈ В чем сознаваться! Обухов — обычная крыса! Он оклеветал меня! Это бред! И про Орду, и про Царство, и про него тоже! Мы с ним встречались всего-то два раза!

— Увы, Вергилий, другие свидетели подтверждают его слова. Вы с ним встречались множество раз. Вашей базой, где вы обговаривали свои темные делишки, было место под названием «Золотой котел». Тебя часто там видели…

— Нет! Я был там всего раз!

— Значит был? — улыбнулся Лаврентий. — Хорошо.

— Нет! Лаврентий, ты спятил⁈ Я же твой брат, ты не можешь…

— Не брат ты мне. Ты просто выродок, предатель и трус.

— Да пошел ты! Со своей Кировой, со своей Дарьей и ее грязным Королевством! Вы даром теряете время на борьбу с Древней магией, а она — слышишь Лаврентий⁈ Именно она нас спасет от Изнанки, а ты…

Лаврентий снова ударил его — наотмашь — но тот не заткнулся:

— … Ты тащишь нашу страну в ад. Кто спрятал самые важные книги в спецсхроны, где их только жрут крысы⁈ Кто запечатал Башню? Кто запугал старых магов? Вы! Вы! ВЫ! Ты и твоя грязная магисторша Кирова! Передай ей, что я ее в гробу вида…

И тут Инквизитор просто озверел. Он вколачивал в него кулаки до тех, пор, пока табуретку с Вергилием не вырвало с мясом и брат не рухнул на бетонный пол. Но даже так он не переставал болтать:

— … Ваша проклятая организация только уничтожает тех, кто способен спасти всех… А ты, Лаврентий… Ты…

Инквизитор встал над ним грозной скалой. Схватил предателя за шкирку и вскинул кулак. Он загорелся голубым огнем.

— … Куда хуже Изнанки… Стократно. Хуже даже Его, ибо Он был хоть и монстр, но благородный, а ты… — и Вергилий улыбнулся остатками своих зубов. — Ты даже свою женщину не смог вытащить из Орды… Трус. Только и способен бить безоруж…

Ударом его голова взорвались брызгами мозгов и костей. Пальцы Инквизитора разжались, и тело брата рухнуло на окровавленный пол.

Лаврентий дышал долго. Потом плюнул на труп и вернулся за стол. Все его бумажки были забрызганы красным. Он со стоном рухнул на стул.

Закурил. Поднял глаза.

Перед ним сидела женщина со связанными руками. На ней тоже не было живого места, по щекам бежали дорожки от слез. Единственный глаз смотрел на Лаврентия с вызовом.

— Давай Лаврентий… — шептала Доминика разбитыми губами. — Давай… Ради нас… Ради Королевства… Короны и меня… Сделай это… Ты монстр, Лаврентий… Стань хуже. Стань ИМ!

Выдохнув струю дыма, Инквизитор потянулся к краю стола. Там лежал молоток с помятым бойком. С ним он медленно подошел к Кировой. Взяв ее за волосы, откинул голову назад.

— Ты действительно этого хочешь?..

Она улыбнулась и, поцеловав бывшего Магистра в дрожащие губы, Инквизитор поднял молоток над ее головой. Она закричала:

— Да! Да, да! Убей меня! Только так можно спасти всех, кого любишь! Убив их всех! Всех! ВСЕХ! ВСЕ-Е-Е-Е…

БУМ! БУМ! БУМ!

— Он там? Черт… — зазвучали голоса за дверью. — На кой хрен он там заперся? Лаврентий Иоаннович? Вы там⁈

Лаврентий не ответил. Просто не мог. Его словно цепью сковало. Зуб на зуб не попадал. Перед глазами было все красное.

— Зачем он там сидит? Ключ есть?

— Какой еще ключ? Сам знаешь, снаружи ее не откроешь, заразу…

— А может, монтировкой?

— Ты с ума сошел⁈ Мне потом Кирова голову открутит! Стучи уж!

Бум-бум-бум! — долбились снаружи, и Лаврентий, схватив себя за голову, поднялся с пола. Потянулся к ручке двери, открыл и в глаза ударил луч яркого света.

В коридоре стояли двое его сотрудников.

— Эмм… Лаврентий Иоаннович? — удивился один из них, когда Инквизитор, тяжело дыша, выбрался в коридор. — Зачем вы сидели в страх-комнате? Она же для подследственных…

Но один его взгляд заставил его отпрянуть. Второй тоже поежился, но остался стоять навытяжку.

— Неважно, — буркнул он. — Достали Вергилия?

Оба закивали.

— Сидит в допросной. Но зачем он вам? Сам же сознался еще неделю назад, что играл в бирюльки с Изнанкой. Теперь только приговор и остался. А там…

— А там поглядим. Веди. Обухов тоже здесь?

Они кивнули.

— Его