Огонек во мраке: Зов крови - Дмитрий Ласточкин

рассказывать, хоть молчать. Следователю просто надо было посмотреть, как я себя веду. Составить, так сказать, психологический потрет. Это потом будут серьёзные допросы, с заклинаниями и сыворотками правды, с менталистами и прочими методами выбивания правды.

На третий день за мной снова пришли всё тем же составом. Подняли с постели, оторвав от создания заточки из ложки, и отвели в ту же допросную. С тем же следователем.

Только на этот раз он почему-то смотрел с испугом и изрядным волнением, хотя не хотел показывать ни того, ни другого.

— Присаживайтесь, пожалуйста. — поднявшись, он указал ладонью на стул.

Хм, а стул-то нормальный, деревянный с мягким сидением, а не пластиковый. Им бюджета добавили?

— Рад видеть вас снова, Александра Павловна. — заулыбался следователь.

А я, признаюсь, не сразу понял, как он меня назвал. Александра Павловна? Павловна⁈ Почему не Фёдоровна⁈ Проклятье! Они уже выяснили, чьим отпрыском мне не повезло быть. Не зря же у этого гада морда такая испуганная.

Хотя… на меня вдруг накатила апатия и вялое желание просто плыть по течению. Хрен с вами! Просто посмотрю, чем это всё закончится. Даже смерть, как выяснилось, ещё не конец, так что плевать на всё.

— А я вот вас как-то не очень. — скривился я, присаживаясь на стул.

— Великолепно! — во все зубы улыбнулся следователь. — Поговорим о нашем деле.

— Говорите. — величественно кивнул ему.

— Наш милостивейший кайзер Вильгельм Девятый, властитель Германской Империи, лично решил рассмотреть ваше дело, Александра Павловна.

— Ну наааадо жееее! — недоверчиво протянул я.

— Да. И Его Величество милостиво разрешил вас помиловать, учитывая сведения, что ранее герцог Шварцхерц проявлял к вам агрессию и даже бесправно посадил в личную тюрьму, без разрешения германских имперских властей. С вас снимаются все обвинения в причинение смерти, в массовых убийствах, в пересечении границы Германии нелегальным образом и любые другие обвинения.

— Кхм. Ну что ж, я могу только похвалить кайзера за его мудрость и милость. — кисло заявил я.

Не то, что хотелось сидеть в тюрьме, но меня терзали смутные сомнения, что будет после этого.

— Но, Александра Павловна, вам придётся вернуть артефакты германских родов. В этом Его Величество Кайзер непреклонен. — следователь вопросительно посмотрел на меня.

Что делать… Если откажу, то ничего особо не изменится.

— Ладно, забирайте. — вздохнув, согласился я.

— Благодарю, фройляйн! Итак, с этого мгновения с вас сняты все обвинения, вы можете покинуть это место! — Ганс заулыбался. — Тем более, вас уже ждут!

Ну ещё бы! Я и не сомневался.

В камеру я не возвращался — зачем? Не заточку же из ложки забирать с собой как сувенир! В сопровождении следователя я направился к выходу. Мне даже принесли мою сумку с кожаными вещами и всем остальным, кроме артефактов несостоявшихся убийц. Ну, не помешает.

У ступенек СИЗО меня ждала машина — солидная «Вероника» бизнес-класса с флажками Российской Империи, торчащими из фиксаторов. Когда я вышел, передняя дверца распахнулась, из неё вышел мужчина лет пятидесяти к дорогом костюме и с суровым лицом открыл заднюю дверцу, всем видом показывая, что ожидает меня.

Вздохнув, я забрался на заднее сидение. Дверь захлопнули, дядя сел спереди, и водитель тронул машину.

— И куда мы сейчас? — решил всё же уточнить я.

— Куда надо. — буркнул дядя, не оборачиваясь.

Не понял. Это что ещё такое⁈ Ладно я не хочу иметь ничего общего с императорской семьёй, но я сейчас Грандмаг, а этот в костюме — паршивый Мастер!

— Я задала вопрос, хуй в костюме! — нагнувшись вперёд, я схватил мужика за шею и чутка его подогрел, так, что по салону разнёсся густой запах горелой плоти. — Если не хочешь остаться копотью на лобовом стекле, то изволь отвечать! Тебе понятно или ещё подогреть?

— Яяясно, госпожа! — выдавил из себя дипломат, тщетно трепыхающийся в моей руке. — Мы едем в аэропорт, госпожа, там вам доставят частным самолётом в Москву!

— Прекрасно!

Отпустив мужика, откинулся обратно на сидение и стал смотреть в окошко на Берлин. Дядя тёр шею, затушив вспыхнувший воротник, а от водителя так боялся, что пот с него тёк ручьями.

До аэропорта мы добрались часа за полтора, свернули к какой-то боковой полосе, где нас уже ждал самолёт, рассчитанный на десяток человек. Персонал, увидев сопровождающегося с ожогами на шее, обгоревшим костюмом и волосами, вёл себя как паиньки, явно приняв меня за какую-то истеричку.

Я же просто… уснул. Свернулся бочком на удобном кресле, сложил руки в замок на груди, скрестил ноги и заснул. Проснулся уже, когда мы заходили на посадку в Москве. Там меня тоже ожидала машина, я туда сел, и меня повезли в центр.

Я даже ожидал, что меня прямо сейчас представят перед папашей, но хрен там. Меня привезли в какой-то домик, где мною заняли три женщины. Сорвали всю одежду, забросили в ванну размером с небольшой бассейн, даже больше, чем в той германской гостинице, где у меня был пожизненный номер, и не меньше часа отдраивали!

Сошло с меня всё! Блин, даже загар слез! Я же в Руинах бегал с открытыми руками и ногами, они чутка подкоптились на солнце. Но сейчас вся моя кожа стала белой, как молоко! Одна или все трое были Целительницами со специализацией на косметической магии, это точно! Не зря я ощущал расслабляющие импульсы магии, когда меня мыли!

После ванный меня потянули в массажную, долго мяли, как кусок теста, и хрустели моими косточками. Потом натёрли всего разными мазями-притирками и отправили спать с огурцами на глазах и увлажняющей маской на лице.

Утром приключения продолжились — меня увезли в какой-то пафосный салон, запретив представляться. В салоне была целая толпа разных пафосных тёток в основном предпенсионного возраста, явно всякие аристократки. Меня просовывали везде без очереди, отпихивая этих тёток, и они смотрели на меня с такой ядовитой ненавистью, что я то и дело проверял себя на проклятия. И всё шипели, шипели друг дружке, гадая, кто же я такая.

В салоне мне сделали причёску, причём пришлось с боем добиваться, чтоб по моему вкусу — обрезали покороче, чтоб волосы едва закрывали мочки ушей. Мастера и сопровождающие настаивали, чтоб мне их, в смысле волосы, наоборот нарастили, мол, мне надо заплести их в косу, как положено всем благородным девицам! Но пару искр, пущенных в мастера, изменил их мнение. После причёски мне сделали маникюр и