Идеальный мир для Химеролога 5 - Олег Сапфир

— Да иди ты, — беззлобно бросил я ей. — Ладно, новости посмотрели, посмеялись, теперь за работу. У нас там хомяки не кормлены, клиенты не лечены, а идеальный мир сам себя не захватит.

Валерия улыбнулась и пошла к выходу.

— Как скажешь, шеф. Но если тебя повяжут по этому фотороботу, я буду долго смеяться.

— Договорились.

Я остался в кабинете.

Сбежавший химеролог… Ну-ну. Пусть ищут.

Главное, что те двадцать четыре с половиной недоучки теперь на свободе. И, возможно, кто-то из них окажется достаточно умным, чтобы заглянуть в клинику «Добрый Доктор» и попросить работу.

Ведь мне как раз нужны новые кадры.

* * *

Дверь в лабораторию распахнулась от пинка, и внутрь, пятясь задом, ввалился Кенгу. Он тащил за собой огромный, пропитанный влагой мешок, который оставлял на полу мокрый грязный след.

Следом за ним заскочила целая орда хомяков. Они несли что-то поменьше, но не менее пахучее.

— Отлично, — глухо прозвучал мой голос из-под респиратора. — Сгружайте здесь. На этот стол. Только аккуратнее, вон та печень может быть нестабильна при тряске. Взорвётся — отмывать будете вы.

Мои помощники послушно вывалили содержимое мешков на металлический стол.

Это был последний улов. Те самые твари из катакомб, которых так эффективно зачистила тройка моих ветеранов — Седой, Молчун и Булат. Туши «ласок» и сегментированные панцири гигантских мокриц.

Вид у всего этого был, мягко говоря, нетоварный. А запах… Запах стоял такой, что мухи дохли на подлёте.

Я поправил тяжёлые резиновые перчатки и затянул ремешки на защитном фартуке.

— Ну-с, приступим к вскрытию.

Взял в руки огромные кусачки и принялся за челюсть «ласки».

ХРУСТЬ!

Звук ломаемой кости эхом разнёсся по лаборатории. Зубы этих тварей были ценным материалом. Из них получался отличный абразивный порошок, способный шлифовать даже алмазы. А если добавить немного магии, то выходила основа для зелья «Стальной укус».

Я работал быстро. Измельчал зубы в ступке, смешивал получившуюся пыль со светящейся синей жидкостью, переливал всё это в реторты…

Вокруг меня всё кипело, шипело и булькало. В одной колбе варились магические жилы, выделяя фиолетовый пар. В другой — растворялись хитиновые пластины, превращаясь в вязкую жижу. Горелки гудели, центрифуга вибрировала, готовая взлететь…

Атмосфера царила такая, что любой инквизитор, заглянувший сюда, сжёг бы меня на костре без суда и следствия. Чисто на всякий случай.

Дверь приоткрылась, и в лабораторию заглянула Валерия.

— Виктор, тут курьер привёз расписку за оборудование, нужна твоя… Ого…

Она замерла на пороге, увидев меня в полном боевом облачении алхимика-маньяка: в противогазе, заляпанном фартуке, посреди клубов разноцветного пара.

Валерия тут же рефлекторно прижала папку с документами к лицу, закрывая нос и рот. Её глаза расширились от ужаса. Она явно решила, что попала в эпицентр биологической катастрофы.

— Я… я поняла, — сдавленно пропищала она через папку. — Я зайду позже. Когда… проветрится. Или когда радиация спадёт. Если спадёт.

Я отложил щипцы, стянул с лица противогаз и бросил его на стол.

— Да ладно тебе, Лера. Заходи. Тут не опасно.

Она сделала маленький неуверенный шажок внутрь, стараясь не дышать. Огляделась по сторонам, увидела банку с плавающими в ней глазами, которые, казалось, следили за ней, и побледнела ещё сильнее.

— Я вижу, — прошептала она. — Вообще не опасно. Прям санаторий.

— Да брось, — я снял перчатки. — Это всё антураж.

— В смысле? — она опустила папку.

— Ну, я видел в фильмах и читал в журналах, что местные крутые алхимики так работают. Халаты, маски, загадочный пар… Решил тоже попробовать. Фигня полная, если честно. В противогазе жарко, в перчатках неудобно, а очки потеют. Но смотрится прикольно, согласись? Клиенты бы оценили.

Валерия опустила руки и скептически оглядела мой «наряд».

— То есть ты хочешь сказать, что этот жуткий намордник тебе не нужен? И мы тут не умрём от паров ртути?

— Не умрём. Максимум — лёгкие галлюцинации от спор грибов, но это даже весело.

Она подошла ближе, с опаской косясь на бурлящую колбу, в которой жидкость меняла цвет с чёрного на ядовито-розовый.

— И что ты тут… варишь?

Я принял важный вид профессора на кафедре.

— О, это сложнейший процесс! Сейчас происходит трёхфазная дистилляция экстракта поджелудочной железы для гипердинации эфирных потоков. Далее последует диффузия с эссенцией корня на магической основе стабилизированной эктоплазмы, с обязательным учётом аспекта лунного цикла и фазы прилива.

Валерия моргнула.

— Чего?

— Ну, я же говорю — сложно. Если по-простому: смешиваю одну хрень с другой хренью, чтобы получилась третья, более дорогая хрень.

Она покачала головой, но уже без страха. Подошла к столу, где на спиртовке в маленькой кастрюльке булькало что-то густое, мутно-зелёное и пузырящееся. От варева валил густой пар.

Валерия снова инстинктивно прикрыла нос рукой.

— А вот это что за штука? — она указала пальцем на кастрюльку. — Выглядит как… смерть в жидком виде. Это яд? Для крыс? Или для конкурентов?

Я посмотрел на кастрюльку. Взял ложку, зачерпнул немного зелёной жижи, подул и… с громким хлюпаньем отправил в рот.

Глаза Валерии полезли на лоб. Она уже открыла рот, чтобы закричать и звать на помощь, но я довольно причмокнул.

— М-м-м… Соли маловато.

— Ты… ты это съел⁈ — выдохнула она.

— Ну да. Это бульон. Из зелёных куриц.

— Из кого⁈

— Из зелёных куриц, — терпеливо повторил я, зачерпывая ещё ложку. — Понимаешь, в этом мире сейчас мода такая. Аристократы с ума сходят по экзотической еде. Обычная курица — это фу, это для плебеев. А вот нефритовая курица, выращенная на склонах Тибета… это деликатес. Стоит в пятьдесят раз дороже. Хотя по вкусу — курица и курица.

Я помешал варево ложкой.

— Весь прикол в пигменте. Поменять цвет мяса не так уж и сложно. Вот я и решил попробовать сварить. На вкус — как обычный бульон, только цвет прикольный. Хочешь?

Я протянул ей ложку с зелёной жижей. Валерия позеленела в тон бульону и попятилась.

— Нет, спасибо. Я… я не голодна.

— Зря. Натуральный продукт. Ладно, мне самому больше достанется.

В этот момент на соседнем столе что-то дзынькнуло. Колба, в которой бурлила фиолетовая жидкость, изменила цвет на прозрачный, как слеза.

— О! Готово! — обрадовался я.

— Что готово? — с подозрением спросила Валерия, всё ещё косясь на бульон.

— Мой новый шедевр. Хочешь посмотреть, как работает настоящая наука?

Я взял колбу, взболтал её и повернулся к выходу.

— Псих! Ко мне!

Из коридора тут же послышался цокот когтей. В лабораторию вбежал мой верный пёс. Он выглядел бодрым и весёлым, явно надеясь на угощение.

— Сидеть!

Псих послушно плюхнулся на задницу, виляя хвостом и преданно глядя мне